Оберон - 24. Часть вторая.
Шрифт:
– Тоник, да пусть они хоть едят его! Мне что, легче от этого?! Давай вставать, пора искать моих обидчиков. Тебе надо одеться в скафандр, иначе не справиться с ними, да и безопасней.
– А ты, Катя?
– Мне придётся ходить в обычной одежде.
Мы умылись над медным тазиком, поливая из кувшина, только вытерлись, в дверь постучали.
Открыв, я увидел мальчика.
– Завтракать будете? Проходите в трапезную, хозяин вернулся.
Переглянувшись, мы сказали, что сейчас оденемся к выходу.
–
– Сейчас посмотрим, что у нас есть, - Катя порылась в рюкзаке, вынула обычную походную одежду: штаны и рубашку. У меня было то же самое. Одевшись, мы поморщились.
– Наш вид не оскорбит хозяина? – спросил я.
– Да, надо было позаботиться своим внешним видом, - смутилась Катя.
В дверь опять постучали, зашёл Третьяк:
– Любослав ждёт вас.
– Понимаешь, Третьяк, мы с собой не взяли другой одежды, только походная, - сказала Катя, - нам неудобно так выходить.
– Хозяин знает, пройдёмте за мной!
Пришлось послушаться. Мы прошли переходами, и оказались в небольшой горнице, с одним накрытым столом. Во главе стола сидел довольно молодой мужчина, с аккуратной бородкой.
При нашем появлении он встал, поклонился. Мы поклонились в ответ.
– Слышал я, что вы вчера вернулись с засеки, где служит мой брат. Поздорову ли он?
– Спасибо, дядя Любослав, здоров ваш брат, службу несёт исправно!
– Какие новости? Что поганые замышляют?
– Извините, но нам князь-батюшка запретил…
– Ясно. Набег готовят, - изрёк Любослав, - не стесняйтесь, ешьте.
Мы принялись за еду, которая в большом количестве была разложена на столе. Наши молодые организмы не знали сытости, всегда мы чувствовали лёгкое чувство голода. Любослав смотрел на нас, и радовался.
– Какой аппетит! Не то, что мои дети, вечно им невкусно!
– Предложите им поскакать на лошади, дядя Любослав, у них сразу проснётся зверский аппетит! – предложил я, проглотив большой кусок осетрины.
– Малы они ещё! – махнул рукой наш радушный хозяин, а я мысленно улыбнулся, зная любящих родителей, для которых дети всегда остаются детьми. Не так у Сахов, да и не только, у всех степняков дети умеют ездить на лошадях раньше, чем ходить. Но не стал развивать эту тему.
Наевшись и выпив сбитня, мы собрались откланяться.
– Дядя Любослав, - спросила Катя, - где можно поменять камни на деньги?
– У меня можно, - осторожно сказал Любослав.
Катя достала из-за пазухи небольшой рубин:
– Этого хватит за наше проживание?
– Что ты, девочка, за этот камешек вы можете жить у меня целый год!
– Так возьмите его, и всё же скажите, есть здесь человек, который купит такие камешки?
– Есть здесь один немец, Томаззо Торквемада назвался…
– Торквемада? – удивилась Катя, - Явно, не его имя. Очень подозрительно… Тоник,
Я тоже о чём-то догадывался. Насколько я помнил, такое, или похожее имя было у знаменитого инквизитора, испанца.
– Дядя Любослав, нам бы несколько монет, праздник всё же.
– Я встречался с Ратибором, - огорошил нас Любослав, - он, от имени Лады, попросил помочь вам, вот я и пригласил вас на завтрак, посмотреть собственными глазами на вас. Честно скажу, поражён. Если бы не ваши манеры, ни за что бы не догадался, что вы не Лада и Ратибор. Может, и правда, дурите меня? Ваши шутки всему городу известны.
– Нет, дядя Любослав, мы действительно Катя и Тоник, и мы прибыли с далёкой заставы, где служили под руководством вашего брата, Микулы. Князь сначала тоже не поверил, пока не собрал всех четверых вместе.
– Хотел бы я на вас всех посмотреть! – весело рассмеялся Любослав, - Но ладно, пойдёмте, ребята, дам вам на расходы немного мелочи.
Мы прошли в кабинет купца, где тот извлёк из несгораемого шкафа небольшой мешочек и вручил его Кате.
– Катя, - спросил я, когда мы возвращались к себе, - откуда у тебя камешки?
– Я реквизировала у Вольхи половину, - хмыкнула Катя, - пусть скажет спасибо, что не все! За то, что он натворил…
Собравшись, вышли через неприметную калитку в переулок. Я был одет в скафандр, который умножал мои силы, мог защитить даже от пули, не то, что от ножа или стрелы. Шлем был приведён в боеготовность, готовый в любой момент захлопнуться, на голове был подшлемник, похожий на спортивную шапочку. Впрочем, мы могли одеться вообще, как космонавты, и никто не обратил бы на нас внимания, потому что праздник, и все рядятся, кто во что горазд.
Катя довела меня до постоялого двора с корчмой, сказала:
– Они там. Парнишка и его охранник. Охранник сам себя шире, зовут Дубыня. Парня, как ни странно, Милослав.
– Дубыня? – удивился я.
– Что тут удивительного? У вас мало ребят с именем Саша? Или Антон?
Я согласился.
– Я пойду, сниму палатку.
– Как я узнаю, где ты? – спросил я.
– Я поставлю шест с нашим штандартом.
– С чем?
– Тоник, ты как был тупым, так и остался! – рассердилась моя жена. Я вспомнил. Это же знак космоархеологов!
– Прости, Катя, забыл совсем, кто мы такие! – засмеялся я, - Скажи, откуда ты знаешь, что твои обидчики там?
– Я его чувствую, – вздохнула Катя, - удачи тебе! – повернулась и ушла, нисколько не сомневаясь во мне. Я посмотрел ей вослед и подошёл к входу.
– Куда, мелочь, прёшься! – услышал я в свой адрес.
– Ты что, совсем попутал? – удивился я, - не видишь, кто перед тобой?
– Вижу. Только приказ у меня: малолеток в такие заведения не пускать!
– У меня там друзья, мне с ними надо поговорить!