Обещание
Шрифт:
Он снова замолчал, но на этот раз тишина была напряженной. Наполненная теплом. Наполненная добром. Все эти чувства обрушились на меня после того, как я отключилась от вышек сотовой связи за сотни миль.
Когда его молчание затянулось, я позвала:
— Бенни?
— Тише, детка, я пытаюсь понять, радуюсь ли я тому, что позаботился о тебе, или больше злюсь, что о тебе никогда никто не заботился.
— Ну, я счастлива, — ответила я ему.
— Хорошо, — тихо ответил он.
Я сделала глубокий вдох, чтобы держать свои
— Сейчас один из тех моментов, когда день вдали от тебя кажется чертовски долгим, а до этого вчерашний день вдали от тебя был чертовски долгим. Три недели просто убивают, — заявил он мне.
— Я на расстоянии телефонного звонка, милый.
— Да, и это отстой, потому что этот телефонный звонок не заставит тебя помчаться в магазин и не закончится тем, что ты спросишь меня, что я хочу на ужин.
— Ты работаешь во время ужина, — отметила я.
В его голосе послышалась улыбка, когда он ответил:
— Заткнись, Фрэнки.
На моем лице была улыбка, когда я сказал:
— Мне пора возвращаться к работе, милый.
— Верно. Поговорим позже.
— Точно. Пока, Бен.
— Пока, детка.
Мы разъединились, и я доставила себе удовольствие ощутить благость этого телефонного разговора, включая мое прозрение. Самое замечательное было не то, что я вдруг осознала, что у меня никогда не было никого, кто бы так обо мне заботился. А самое замечательное было в том, что у меня появился мужчина, который так заботился обо мне.
Мое умиротворенное состояние закончилось, когда мое внимание привлек Трэвис Бергер, вошедший в кабинет директора по исследованиям и разработкам.
Трэвис был исполнительным вице-президентом по операциям. Он мне нравился. Он был целеустремленным, агрессивным, сложен как питбуль. Он также пригласил меня на ланч в мой первый рабочий день, провел время, узнавая меня получше, искренне сказал мне, что они рады видеть меня в своей команде, сказал как храбро, по его мнению, я себя вела во всей этой истории с похищением и пулей. Другими словами, ввел меня в объятия «Уайлер Фармасьютикалз».
Но теперь он выглядел взвинченным, даже раздраженным.
Я не могла бы сказать, что знала его очень хорошо. Он постоянно мелькал по офису, но я нечасто с ним пересекалась, он был на пять ступеней выше меня по карьерной лестнице — я менеджер по продажам на Востоке, подчиняющаяся помощнику директора по продажам в США, который подчинялся директору по продажам, тот в свою очередь, помощнику вице-президента по продажам и маркетингу, который подчинялся вице-президенту, а тот отчитывался перед Трэвисом Бергером.
Он был молодым для этой должности. Я не встречала человека на этой должности в его возрасте. Наша компания была огромной и многонациональной, число сотрудников исчислялось тысячами, ему было под сорок.
Когда я не колесила по всей стране, то сжигала поздними вечерами и ночами свои жировые отложения,
Он не всегда был приветлив. Могу сказать, это было не в его характере. Но он казался одним из тех тихих, бдительных типов, которые не могут забыть или недоглядеть что-либо, контролируют свои эмоции и без проблем скажут вам, что вы облажались, но сделает это тихо.
Так что его взволнованный вид удивил меня.
Зазвонивший телефон в моей руке вывел меня из этих мыслей, а имя моего представителя в Чикаго на экране заставило меня меньше размышлять и больше раздражаться.
Но я зарабатывала большие деньги; мне приходилось мириться с этим дерьмом.
Так что у меня не было времени думать, как сильно я влюблялась в процесс влюбленности Бенни Бьянки. А также я не думала, что может означать, что исполнительный вице-президент нашей компании был чем-то раздражен.
Я ответила на звонок.
* * *
— Привет, детка.
— Все словно сошли с ума, в первую очередь жуткие пробки, не говоря уже об агенте по прокату автомобилей, который долго болтал с женщиной, желающей успеть на самолет, а теперь маршал на моем рейсе смотрит на меня так, будто собирается меня схватить и заставить перевести мой телефон в режим полета. Так что это отстой, но я попала на этот рейс совершенно случайно, и могу только сказать тебе «привет» и «пока». Я позвоню тебе, когда приземлюсь, — сказала я Бенни после его приветствия.
За последние три недели это стало нашим обычным общением. Он работал, когда я не работала. Я работала, когда он был свободен. Это означало короткие обрывочные разговоры, когда у меня было время на работе, и телефонные звонки по выходным, если нам везло.
Но Бен знал мое расписание командировок, потому что он потребовал его от меня.
Конечно, я объяснила ему, если бы у него была электронная почта, я могла бы легко отправить ему свое расписание по электронной почте, а не пересказывать его по телефону, пока он записывал. Он ответил, что ему не удастся услышать мой голос по электронной почте, поэтому для него лучше записать, слушая, как я диктую.
После этих слов я перестала доставать его с этим дерьмом по поводу электронной почты.
Теперь Бенни ожидал, что я позвоню, когда поднимусь на борт перед вылетом, и позвоню снова, когда приземлюсь. Он не возражал, чтобы я позвонила снова, когда вернусь домой или в отель, но у него не было с собой на тот момент ни расписания, ни телефона, чтобы он мог ответить на мой звонок, если он готовил на кухне в ресторане. Он всегда принимал мои звонки, когда я садилась в самолет и он четко знал, когда колеса должны коснуться земли.