Обещание
Шрифт:
Ока.
Пусть и Сибирь с второй Окою,
и ярославские стада...
Пусть земляникою сухою
повеют курские стога.
Но нс забыть тревоги века,
их, как репейник, отцепя.
Нам от раздумий не уехать,
как не уехать от себя.
Меняясь,
реки,
стены,
горы
проявят схожесть многих душ,
и будут люди,
будут споры
и
и недружб,
и очертанья новых строек,
и восхищение без фраз,
и немота признаний строгих,
что мало знаем мы о нас.
Вокруг события большие,
вокруг великая страда...
А впереди —
все шире,
шире
большая, добрая страна.
Летая,
сея,
строя зданья,
мы за нее ведем бои,
и нет без этого призванья,
и нет без этого любви...
1955
* * *
Рассматривайте временность гуманно.
На все невечное бросать не надо тень.
Есть временность недельного обмана
потемкинских поспешных деревень.
Но ставят и времянки-общежитья,
пока домов не выстроят других...
Вы после тихой смерти их
скажите
спасибо честной временности их.
1956
* * *
НОВАЯ ТРАВА
Сосульки виснут по карнизу.
Туманны парки и строги.
Водой подточенные снизу,
сереют снега островки.
Я вижу склоны с буроватой,
незащищенно-неживой,
как будто в чем-то виноватой,
той, прошлогоднею травой.
Она беспомощно мешает,
хотя бы тем, что не нова,
а в глубине земли мужает
другая — новая трава.
Она не хочет опасаться
и лета красного не ждет,
и первые ее посланцы
ломают головы о лед.
Вся как задор и упованье,
она возьмет, возьмет свое,
но будет шагом к увяданью
победа первая ее,
но и ее судьба обманет —
всему на свете свой черед
Она пожухнет и обвянет,
на землю ляжет и умрет.
И вновь права, как пробудитель.
но
над ней взойдет, как победитель,
другая — новая трава...
1957
* * *
МАМА
Давно не поет моя мама,
да и когда ей петь!
Дел у ней, что ли, мало —
где до всего успеть!
Разве на именинах
под чоканье и разговор
сядет за пианино
друг ее,
старый актер.
Шуткой печаль ей развеет,
и ноты ищет она,
ищет' и розовеет
от робости и от вина.
Будут хлопать гуманно
и говорить:
«Молодцом!»
Но в кухню выбежит мама
с постаревшим лицом.
Были когда-то концерты —
с бойцами лицом к лицу
в строгом, высоком, как церковь,
прифронтовом лесу.
Мерзли мамины руки,
была голова тяжела,
но возникали звуки,
чистые, как тишина.
Обозные кони дышали,
от холода поседев,
и, поводя ушами,
думали о себе.
Смутно белели попоны.
Был такой снегопад —
не отличишь погоны,
кто офицер, кто солдат..
Мама вино подносит
и расставляет снедь.
Добрые гости просят
маму что-нибудь спеть.
Мама,
прошу,
не надо...
Будешь потом пенять.
Ты ведь не виновата,
гости должны понять.
Пусть уж поет радиола
и сходятся рюмки, звеня
Мама,
не пой, ради бога
Мама,
не мучай меня.
1956
* * *
Мне было н сладко и тошно,
у ряда базарного встав,
глядеть,
как дымилась картошка
на бледных капустных листах.
И пел я в вагонах клопиных,
как графа убила жена,
как, Джека любя, Коломбина