Обещай мне эту ночь

Линдсей Сара

— Дорогая! — Мама вошла и поцеловала Изабеллу в лоб. Следом появилась Оливия. — Как ты себя чувствуешь?

Иззи застонала. Похоже, это было единственное, на что она была способна.

Мать нахмурилась:

— Так плохо? Доктор сказал, что ты немного ушиблась, когда упала, и что лодыжка твоя будет болеть еще несколько дней, но он думал, что как только тебя переоденут и ты согреешься, тебе станет намного лучше.

— Джеймс? — хрипло вымолвила Изабелла.

Ее мать оглядела комнату, отметив несколько любопытных мордашек, в ожидании уставившихся на нее.

— Лия,

Дженни, я уверена, что миссис Дэниелс давно ломает голову, куда вы девались. Оливия, почему бы тебе не взять Порцию и не отнести ее в детскую?

Послышался хор протестующих голосов, но под неумолимым взглядом матери все вышли из комнаты.

Леди Уэстон закрыла за ними дверь и присела на край кровати рядом с Изабеллой.

— Нам нужно говорить тихонько, — мягко сказала она, — потому что мы обе знаем, что все они сгрудились в коридоре, прижав уши к двери.

Изабелла кивнула и улыбнулась, потому что понимала, что ее матери от этого будет легче.

— Где Джеймс? — спросила она.

Мать, должно быть, прочла ее мысли, потому что встала и налила Изабелле стакан воды из графина на прикроватной тумбочке. Она помогла дочери сесть в постели, сочувственно ахая каждый раз, когда болезненный стон срывался с губ Иззи.

— Мое бедное дитя, — прошептала она.

Иззи с подозрением прищурилась. Что мама имела в виду и телесные боли или боли сердечные? Наверное, и те и другие, решила девушка. Напрасно было надеяться, что ее отец будет держать новости об унизительных событиях этого дня при себе. И где теперь Джеймс?

Должно быть, она произнесла этот вопрос вслух, потому что леди Уэстон ответила:

— Он украдкой ушел, пока я ходила к твоему отцу сообщить, что вы оба вернулись. Уверена, что он покинул тебя только для того, чтобы сменить мокрую одежду. — Мать ободряюще улыбнулась, лишь для того, чтобы успокоить Изабеллу, но чувствовалось, что она сама в это не верит.

— Значит, он ушел, — сказала Изабелла.

— О, дорогая, он обязательно вернется.

— Нет, мама, он не вернется. Он… он меня не любит. Он хочет завербоваться в армию. Он сказал, что постарается уехать как можно скорее. Ему легче. — Иззи судорожно сглотнула, с трудом сдерживая слезы. — Ему легче умереть, чем жениться на мне.

Как только она произнесла эти слова, волна горя и отчаяния захлестнула ее. Иззи прильнула к матери и разрыдалась, уткнувшись лицом в уютную ложбинку под плечом, возле сердца, в то благословенное местечко, которое, казалось, специально предназначено для утешения и поддержки против всякой боли и страданий. Когда Иззи была ребенком, нежная материнская ласка всегда помогала исцелять синяки и царапины; легкий поцелуй обещал, что все будет хорошо.

Когда Изабелла наконец выплакалась, она снова в полном изнеможении откинулась на подушки и лежала, закрыв глаза. Боль, терзавшая ее тело, не шла ни в какое сравнение с мукой, разрывавшей ей сердце. Мать накрыла ее одеялом, нежно поцеловала в лоб и тихо покинула комнату. Вслушиваясь в тишину, Иззи осознала, что некоторые раны слишком глубоки, чтобы их могла излечить материнская ласка, и снова зарыдала.

Глава 10

Я

и вправду не понимаю, почему столько шума из-за поцелуев! Вчера, когда я ждала, пока оседлают мою кобылу, один из конюхов украдкой сорвал у меня поцелуй. Наверное, следовало сказать об этом тетушке Кейт, но, если быть честной, я сама подстрекала его, потому что мне хотелось узнать, как это бывает. Должна признаться, что я горько разочарована. Это совсем нестоящее, неприятное дело. Ничего похожего на то, что описывает миссис Дирхарт в романе «Гибель коварного герцога». Не знаю даже, то ли объявить эту женщину отъявленной лгуньей, место которой в Бедламе, или восхвалять ее за столь необычайно живое воображение!

Из переписки мисс Изабеллы Уэстон, пятнадцати лет.

Письмо к сестре мисс Оливии Уэстон о неверной информации, распространяемой некоторыми авторами мистических романов, к великому разочарованию отправительницы.

Июль 1793 г.

— Надеюсь, ты чувствуешь себя не так ужасно, как выглядишь, — сказала Оливия, когда Изабелла проснулась на следующее утро.

Иззи повернула голову, чтобы взглянуть на сестру, подтаскивавшую стул к кровати, и поморщилась от яркого света, хлынувшего в окна, которые, если бы не ее сестра, сейчас были бы все еще плотно занавешены тяжелыми шторами.

— Не могла бы ты заниматься этим, — она указала на вышивание, лежавшее у Оливии на коленях, — где-нибудь в другом месте?

— Я бы могла, — согласилась ее сестра, — но тебе было бы трудно разговаривать со мной, если бы я находилась в другой комнате.

— Поскольку я не собираюсь с тобой разговаривать, значит, нет никаких проблем, — процедила Изабелла сквозь зубы.

— Я уверена, ты передумаешь, — сказала Оливия и наклонилась, чтобы порыться в своей корзинке для рукоделия. Затем выпрямилась с торжествующей улыбкой. — У меня новости, — объявила она, размахивая куском зеленного, украшенного вышивкой шелка.

— Должно быть, ты и вправду рассчитываешь побольше выпытать, — заметила Изабелла, — если пытаешься привлечь внимание новой вышивкой.

Оливия раздраженно воскликнула:

— Не будь я хорошей, любящей сестрой!.. — Изабелла насмешливо фыркнула; не обратив на это внимания, Оливия закончила: — Я бы встала и ушла!

— Прекрасная мысль, — заявила Изабелла.

— И ты бы тогда не узнала новости, которые я хочу тебе сообщить. А я уже так долго жду подходящего момента.

Изабелла закатила глаза.

— Новости насчет твоей вышивки?

— Новости насчет Джеймса. — Оливия самодовольно улыбнулась, когда Изабелла стремительно села в постели.

— Джеймс! О, почему ты мне раньше не сказала? — Иззи подняла руку. — Подожди. Понимаю — я не спрашивала, верно? Ну ладно, продолжай, выкладывай подробно, что тебе известно.

Оливия начала говорить, но потом остановилась, задумавшись. Изабелла готова была вскочить с кровати и силой вытрясти сведения из сестры.

— Ливви! — вскрикнула она.