Обеспечение обязательств (залог, поручительство, гарантия)

Бевзенко Роман

Правовые позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам поручительства и банковской гарантии [153]

Комментарий к постановлениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 июля 2012 г. № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» и от 23 марта 2012 г. № 14 «Об отдельных вопросах практики разрешения споров, связанных с оспариванием банковских гарантий»

153

М.: Статут, 2013.

От автора

Изучение

судебной практики в хронологическом срезе представляет собой весьма увлекательное занятие – подкованный наблюдатель может видеть, как борются друг с другом, проигрывают или выигрывают юридические концепции и доктрины [154] , меняется настроение судей в выборе приоритетов предоставляемой защиты, уходят в прошлое, казалось бы, незыблемые истины. Это лишний раз подтверждает, что право – вернее, Право – это живой организм, который зарождается, изменяется, прекращает свое существование не только и не столько вследствие принятия законодателем тех или иных текстов разной степени фундаментальности, сколько вследствие реакции судей на социальные, экономические и иные перипетии жизни общества. Если меня сегодня спросят, что такое российское гражданское право, то я отвечу так: гражданское право – это то, что суды говорят по поводу того, что написано в Гражданском кодексе РФ.

154

Хотя по-прежнему господствующий в головах отдельных представителей судейского корпуса жесткий нормативизм, граничащий с буквоедством, порождает иногда любопытные пассажи вроде того, что «применение при рассмотрении дела какой-либо доктрины в качестве отдельного процессуального действия АПК РФ не предусмотрено» (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 октября 2012 г. по делу № А56-38334/2011).

Юрист не может ограничиться знанием буквы закона, в этом случае он мало чем отличается от обученного грамоте обывателя, который прочитал и запомнил тексты норм. Юрист должен знать, как та или иная норма толкуется и применяется судами, ведь буква закона не всегда может передать подлинный дух права. Я не хотел бы здесь приводить примеры в подтверждение правильности этого тезиса, потому как я уверен, что читателю, заинтересовавшемуся данной книгой, задачей которой является комментирование именно судебной практики, эти примеры и так известны.

Некоторое время назад я опубликовал комментарий к правовым позициям Высшего Арбитражного Суда РФ в сфере залогового права [155] , написанный в жанре не научной, а профессиональной юридической литературы, задачей которой является не изучить, а скорее объяснить читателю то или иное явление. Причиной появления этого комментария стало, во-первых, резкое изменение ВАС РФ практики судов в сфере залогового права и, во-вторых, содержательная сложность как самих норм залогового законодательства, так и правовых позиций, сосредоточенных в постановлении № 10 от 16 февраля 2011 г., посвященном залогу.

155

См.: Бевзенко Р.С. Правовые позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в сфере залогового права: комментарий к постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2011 г. № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге». М., 2012.

Год спустя Пленумом ВАС РФ было принято два постановления, содержащих не менее сложные правовые позиции в сфере личного обеспечения, – поручительства и банковской гарантии. Мне показалось полезным продолжить работу по разъяснению практики ВАС РФ в сфере обеспечительных сделок, подготовив комментарии к этим постановлениям.

Стиль изложения, которым я пользовался, комментируя правовые позиции в сфере залогового права, оказался удачным.

Я много раз слышал лестные отзывы об этом тексте, в том смысле, что «это не череда бесконечных ссылок на те или иные точки зрения, а конкретно и по делу».

Я, разумеется, не думаю, что научность (но ни в коем случае не наукообразность!) текста – это плохо; просто это другой жанр, адресованный достаточно узкой аудитории и предназначенный для решения других задач. Безусловно, постановление Пленума ВАС РФ по поручительству – это результат в том числе и научного осмысления различных концепций и подходов к поручительству, имеющий в своей основе совершенно осознанный выбор теоретических юридических конструкций, на которых выстраивается логика решений Суда.

Однако сейчас передо мной стоит практическая задача – показать истоки той или иной правовой позиции ВАС РФ; описать те варианты решения, которые обсуждались при подготовке постановлений; объяснить выбор, к которому пришли судьи высшей судебной инстанции. Поэтому я стремился максимально избегать излишнего теоретизирования, предпочитая скорее использовать аргументацию из области правовой политики и экономического анализа конкретных ситуаций. Такой подход позволяет, на мой взгляд, намного лучше понять тексты постановлений Пленума ВАС РФ и использовать содержащиеся в них решения для разрешения иных, схожих проблемных вопросов, которые могут возникнуть в будущем. Но тем не менее, хотя в комментарии вообще отсутствуют ссылки на научные исследования в области поручительства, читатель, интересующийся научным изучением права, с легкостью узнает высказанные в литературе взгляды и мнения, которые впоследствии легли в основу правовых позиций ВАС РФ в сфере поручительства.

В приложении для удобства читателя помещены, во-первых, тексты комментируемых постановлений Пленума ВАС РФ и, во-вторых, ранее принятые обзоры судебной практики по делам о поручительстве и банковских гарантиях. В примечаниях к некоторым пунктам этих обзоров я поместил ссылки на новую практику, которая отвергла подходы, сформулированные в этих обзорах, и в связи с этим соответствующие правовые позиции утратили актуальность.

I. Введение

1. Судебная практика последних лет до предела обострила один из классических частноправовых конфликтов – конфликт должника и кредитора. Особенно ярко это обстоятельство проявило себя в острую фазу финансового кризиса 2008 г. Ставшие массовыми просрочки по обязательствам привели кредиторов в суды, где они столкнулись с возражениями должников о ничтожности или незаключенности договоров или со встречными исками об оспаривании сделок по различным (чаще всего связанным с нарушением корпоративных процедур) основаниям.

Такая процессуальная тактика имеет очень простое объяснение: добившись судебной констатации отсутствия договорного основания долга, должник остается лишь связанным обязательством из реституции или неосновательного обогащения, а это, в свою очередь, автоматически влечет за собой невозможность привлечь должника к ответственности за нарушение договора (взыскать неустойку или убытки). Кроме того – и это очень важно! – констатация отсутствия договорного долга делает совершенно невозможной реализацию кредитором обеспечительных прав, имеющихся у него против должника или третьих лиц. Это связано с тем, что практически все имеющиеся в распоряжении кредитора, использующего российское обязательственное право, обеспечительные конструкции основаны на принципе акцессорности, предполагающем невозможность существования обеспечительного права без обеспеченного договорного долга.

Другим тактическим приемом, с которым кредиторы, требующие взыскания долга, сталкиваются в судах, является попытка добиться судебной констатации отсутствия юридической силы у обеспечительных сделок, совершенных самим должником или третьими лицами при помощи как традиционного «ударного» приема – недействительности сделки, так и в результате предложения судам такого толкования норм, регулирующих обеспечительные сделки (залог, поручительство, банковскую гарантию), который бы приводил к отпадению обеспечения.