Обитель Разума

Ипатова Арина

Он тряхнул головой, огляделся. Всё обычно.

Показалось?

Да, наверно. От волнения, от усталости.

Но…

Он посмотрел на холмы и вздрогнул. Очертания облаков поменялись. Не было больше треугольника. Сверкающие шары рассыпались, раскатились, заняли полгоризонта, словно игра уже вовсю шла на этом лазурном поле.

Но минуту назад же всё выглядело по-другому!

Он совсем растерялся. Где я? То есть… когда я?

Старик обернулся. И Марат увидел, что тот выглядит не менее потрясённым. Лицо его дёргалось, губы

шевелились, глаза смотрели в пространство.

Портфель стоял на земле.

Штоколов шагнул к Марату.

– Я могу помочь тебе, – быстро сказал он.

– С чем? – непонимающе спросил Марат.

– С жизнеописанием Тарцини, разумеется.

Марат покачал головой с недоверием.

– Как?

– Я дам тебе сведения о нём, – серьёзно произнёс старик. – У меня есть многое, очень многое…

– Да, но… – Марат замялся.

– Понимаю, понимаю. Я знаю, кому понадобилась эта биография. Заказчик требует представить его с самой выгодной стороны. Так оно и будет, не волнуйся.

– Ну начнём с того, что заказчик потребует указать, где я эти сведения взял, – заявил Марат.

– Ты это укажешь, – уверенно ответил Штоколов.

Старик вдруг очень оживился и взял Марата за плечо. Глаза его испытующе заглядывали в лицо молодого человека. В них появился торжествующий блеск, словно судьба преподнесла Штоколову дар, о котором он тайно мечтал, но на который не смел надеяться.

Это возбуждение неприятно удивило Марата. Он предположил, что старик попросит его об ответной услуге, и скорее всего, речь пойдет о чем-то неприятном или опасном.

– Зачем вы будете это делать? – настороженно спросил Марат.

– Зачем? – переспросил старик и отпустил плечо Марата. На лицо его постепенно возвращалось прежнее непроницаемое выражение. – Ты поможешь мне в одном деле.

– В каком?

Штоколов прикрыл рот рукой и откашлялся. Потом он медленно наклонился и поднял с земли свой портфель. Казалось, он тянет время для обдумывания ответа.

– Видишь ли, я провожу один эксперимент… Речь идет, хм, ну скажем так, о перемещении во времени. Для этого мне и требуется помощник.

“Странные дела тут творятся”, – подумал Марат.

– Да, звучит странно, – сказал Штоколов, прочитав мысли Марата. – Подробнее я объясню потом. Сам по себе опыт не опасен, если не считать того, что он проводится в Обители. Но она пока отнеслась к тебе благосклонно. Ты еще жив.

– Спасибо.

– Не меня благодари. – Штоколов вдруг заторопился. – Сейчас я ухожу, найду тебя через неделю. Тогда я расскажу, в чем заключается суть эксперимента, и если ты дашь согласие, мы обсудим условия… – он запнулся, – нашего договора. Можешь и отказаться.

“Надеюсь…”, – сказал про себя Марат, думая только о том, как бы отсюда выбраться. Он пожал плечами:

– Через неделю так через неделю.

– Зайдём в Обитель.

Марат последовал за Штоколовым.

Внутри царил полумрак. Окон не было, свет с улицы сюда не проникал.

Под высоким потолком медленно двигались разных размеров сферы: каждая из них вращалась вокруг своей оси, и все вместе они вращались вокруг самой большой сферы. Это походило на модель Солнечной системы, но планет было всего семь, и те четыре, что перемещались по внешним орбитам, были значительно крупнее своих сестрёнок, приближенных к центральному шару, который испускал ровное холодное свечение. Только этот свет приподнимал тонкую вуаль мрака, лежавшую на всех предметах в помещении. Из темноты выступали фигуры и лица каменных статуй, смотревших на людей с угрюмой иронией.

Штоколов не озирался вокруг, все это было ему привычно.

– Я ухожу, – снова сказал он. – Пойдешь обратно – не сходи с дороги. Сгинешь.

Он пожал руку Марата, повернулся, пошел прямо на стену и вошел в неё, растворился.

Марат опешил. Сделал несколько шагов вперед и дотронулся до холодного камня. Стена как стена. Белый мрамор с синеватыми прожилками, похожими на тонкие вены.

Он провёл по стене ладонью, и вдруг рука его провалилась внутрь, исчезла. Марат отдёрнул её, как обожжённый.

Ничего себе…

Пойду-ка я отсюда…

После сумрачной прохлады Обители весеннее солнце дохнуло жаром. Марат медленно шел по чёрной дороге, повторяя имя нового знакомого… Штоколов, Штоколов… Все-таки где-то он его слышал.

В глубине души Марат был потрясён, хотя и старался отделаться от этого чувства, или, по крайней мере, загнать его вглубь, запереть в дальнем уголке души и не выпускать. Обитель Разума открыта, в неё можно войти, и можно выйти оттуда! О, Логос! Океаны закипели, закачались горные вершины, и с неба посыпались ящерицы. Основы мироздания колебались.

Тот факт, что с ним ничего до сих пор не произошло, противоречил всему, что усвоил Марат с детства.

“Если я доберусь до телепорта и попаду домой, значит, все рассказы про Обитель – ложь?”

Он не мог этому поверить. Это не укладывалось в его голове.

Марат попытался рассуждать здраво. Предположим, Обитель – безобидное старинное сооружение, и все ошибались на её счет, включая служителей Логоса. Трудно сейчас сказать, что произошло тогда, в ночь убийства Тарцини, но сегодня находиться здесь не более опасно, чем по другую сторону холмов. Это людское воображение сделало из долины заколдованное место…

Многое укладывалось в эту схему, кроме того непонятного фокуса со временем и таинственного исчезновения Штоколова. Эти детали легко опрокидывали все логические построения и восстанавливали первозданный хаос.

Кто такой Штоколов? Почему он живет здесь?

Если бы сейчас под ногами Марата разверзлась земля, открыв внизу огненную пропасть, то в последний миг он, пожалуй, испытал бы облегчение.

Но ничего не происходило. Напротив, трудно было бы представить более мирный пейзаж.