Обладать и ненавидеть
Шрифт:
Я указываю на гору салфеток в мусорном ведре.
— Нет. Не в порядке.
Затем я разворачиваю его кресло и прижимаю ладонь к его лбу. Как и ожидалось, он обжигающе горячий.
— Ты весь горишь.
Его карие глаза пристально смотрят на меня, и впервые за все время он не пугает меня. На самом деле, сейчас он больше похож на грустного щенка, чем на сурового бизнесмена.
— Мне просто жарко, — говорит он, пытаясь развеять мои подозрения насчет его температуры.
— Угу. Ты, наверное, какое-то чудо медицины. А теперь пошли. — Я машу ему, чтобы он встал со стула, а когда он этого не делает, я постукиваю
— Я не стонал.
— О, пожалуйста! Ты должен услышать себя. Как будто ты на смертном одре.
Ох уж эти мужчины. Серьезно?
Со вздохом он встает, и я подталкиваю его к большой комнате. Я уже приготовила ему одеяло и подушку там.
Он ложится, выглядит слегка смущенным, затем поворачивается, чтобы понюхать подушку под головой.
Он смотрит на меня почти с удивлением.
— Это твоя подушка.
Я хмурюсь.
— Да. Я не хотела заходить в твою комнату, но я могу сходить за твоей, если ты…
— Нет, — говорит он, прерывая меня почти резким тоном.
— О… хорошо. Тогда просто лежи и смотри телевизор, пока я готовлю тебе суп.
— Какой?
— Куриная лапша, — кричу я в ответ, уходя.
Это не займет много времени. Я нарезаю все, бросаю в кастрюлю и оставляю тушиться, пока нарезаю багет с хрустящей корочкой. Пока суп продолжает вариться, я отправляюсь на поиски лекарства для Уолта. Он дремлет на диване, чтобы я его не разбудила. Я полагаю, он не будет возражать против небольшого вторжения в частную жизнь, если это для его же блага. На пороге его спальни я колеблюсь, как будто собираюсь нарушить какой-то закон. Это глупо. Я вхожу внутрь и смотрю на его неубранную постель. Простыни выглядят мягкими. На его подушке все еще видна вмятина от его головы. Я вдыхаю, и моя грудь наполняется ароматом Уолта. Я нравится это. Как будто комната пропитана им.
Из большой комнаты доносится кашель, побуждающий меня к действию. Я огибаю его кровать и вхожу в его ванную — лишь на мгновение меня останавливает размер этой чертовой штуковины. Я бывала здесь раньше, во время экскурсии по квартире с Ребеккой, но я забыла, как здесь хорошо. Эта ванна для купания — вот из чего сделаны мечты.
Вспомнив о своей миссии, я направляюсь к аптечке рядом с его раковиной.
Первое, что я вижу, когда открываю ее, — это коробка с презервативами. Они находятся прямо на уровне глаз, и их невозможно не заметить.
Я краснею, как школьница, и отодвигаю их в сторону.
Конечно, у Уолта есть презервативы, говорю я себе. Что в этом такого особенного?
Большое дело. Тоже мне важное событие. Большое такое… Черт.
Ладно, двигаемся дальше.
Я обмахиваю лицо, пока ищу какое-нибудь лекарство, чтобы снять его лихорадку. Как только я нахожу дребезжащую бутылочку Тайленола, я закрываю шкафчик и убегаю.
Он там, где я его оставила, на диване, только теперь он проснулся.
— Почему ты покраснела? — спрашивает он, когда я вытряхиваю две таблетки и передаю их ему вместе с водой.
— Я не покраснела.
Он проглатывает таблетки, затем смотрит на меня проницательным взглядом.
— У тебя красные щеки. Ты тоже плохо себя чувствуешь?
— Я в порядке. Не придумывай. Суп будет готов через минуту, — обещаю я, быстро возвращаясь на кухню.
Я
От супа поднимается пар. Может быть, он беспокоится, что слишком горячо.
— Дай ему секунду, и он остынет.
И все же он ничего не говорит.
— Ты не голоден? Ты должен заставить себя съесть хотя бы несколько ложек. Ты начнешь чувствовать себя хуже, если не будешь есть.
— Спасибо, — говорит он так искренне, что мне становится не по себе.
— Ох. — Я отмахиваюсь от его благодарности, пытаясь уменьшить то, что я сделала. — Это пустяки. Буквально просто бросила кое-что в кастрюлю и оставила тушиться.
Я отступаю, чтобы оставить его в покое, но он хмурится.
— Останься.
— Почему?
Он пожимает плечами.
— Есть что-то в том, чтобы быть одному, когда ты болен.
Я киваю, зная, что он имеет в виду.
— Хорошо. Позволь мне налить немного супа для себя, и я вернусь.
Мы едим, сидя бок о бок на диване, просматривая телевизионные каналы.
— Что ты любишь смотреть? — я спрашиваю его.
— Я редко смотрю телевизор. Хотя мне нравятся настоящие криминальные документальные фильмы.
— О, мне тоже. На Netflix есть новый сериал, который я давно хотела посмотреть. Давай начнем с этого.
Мы не двигаемся с дивана до конца вечера. Мы проглатываем эпизод за эпизодом сериала, следуя за тайной, как проницательные детективы, утверждая, что раскрыли дело, только для того, чтобы быть шокированными каким-то неожиданным поворотом.
— Еще один, — говорит Уолт после окончания очередного эпизода.
— Давай я приготовлю попкорн. Хочешь немного?
Он качает головой и собирается лечь. К тому времени, как я возвращаюсь, он занимает большую часть дивана.
— Ты серьезно?
— Я же болен, — указывает он, и это звучит глупо и по-детски.
— По крайней мере, перевернись, чтобы я села рядом с твоей головой, а не ногами. Черт возьми.
Он делает, как я прошу, сдвигая подушку так, чтобы она лежала прямо у моего бедра. Он ложится, а я устраиваюсь на своем месте, скрестив ноги и положив попкорн на колени.
— Готов? — спрашиваю я его, беря пульт.
— Готов.
Я нажимаю кнопку воспроизведения и начинаю есть свою закуску. Через тридцать минут после начала эпизода я оглядываюсь и вижу Уолта, лежащего на боку с закрытыми глазами. Я не уверена, когда он задремал. Честно говоря, я удивлена, что он продержался так долго. Я ставлю шоу на паузу и откладываю свой попкорн в сторону. Я собираюсь встать, когда его рука дотрагивается до моего бедра. Его пожатие нежное, я думаю, это его способ попросить меня остаться. Я замираю на месте, а его рука не двигается с того места, где она лежит, чуть выше моего колена. Он держится за меня, пока его дыхание выравнивается. Сейчас он снова спит, его губы слегка приоткрыты, его лицо такое спокойное, каким я его никогда не видела. Я провожу взглядом по его густой брови, опускаясь вниз по его скуле и губам. Я впитываю его с неограниченным доступом, удивляясь тому, как приятно изучать его без его ведома.