Обладать и ненавидеть

Грей Р. С.

Когда мы подъезжаем к указанному адресу, и я направляю их за угол к гаражу, Шарлотта оглядывается назад, смущенно хмурясь.

— Зачем ты привела нас сюда?

— Это то место, где я живу.

У нее отвисает челюсть.

— Что ты имеешь в виду? Ты здесь живешь? В этом здании?

Я киваю.

Впервые за весь день мои мама и сестра потеряли дар речи. Мы поднимаемся на лифте на 35-й этаж, а затем выходим в квартиру Уолта.

Они обе достаточно быстро сложили два и два. Несмотря на то, что Уолт не из тех, у кого на стенах висит куча

личных фотографий, ясно, в чьей квартире мы находимся. Он единственный человек в моей жизни, который мог позволить себе жить в таком месте, как это.

— Ты живешь с Уолтом?! — спрашивает моя мама, скорее констатируя факт, чем задавая вопрос.

Тем не менее, я киваю в подтверждение.

Моя сестра смеется про себя, продолжая идти по коридору, направляясь в сторону большой комнаты.

— Ты шутишь? Это его долбаная квартира? Если бы я знала…

Ее фраза обрывается, и мой желудок сжимается от дискомфорта.

Если бы она знала, то согласилась бы выйти за него замуж?

Меня тошнит от этой мысли.

— Да, так что теперь вы можете понять, почему я не решалась привезти вас обеих сюда. Я не уверена, разрешено ли мне приглашать гостей. Это не моя квартира.

— Мы не гости, Элизабет. Мы семья. Кроме того, я знаю Уолта, — говорит Шарлотта беззаботно. — Он не будет возражать, что я здесь.

Что, черт возьми, это значит?

Моя мама не чувствует себя как дома так быстро, как Шарлотта. Она складывает руки вместе и осторожно идет по коридору, останавливаясь по пути, чтобы полюбоваться произведениями искусства. Я догоняю ее, когда она стоит перед мраморным бюстом Аполлона, который покоится на пьедестале. Я не сомневаюсь, что это оригинал.

— Он страстный коллекционер, — говорю я ей с чувством гордости.

— Похоже на то, — отвечает моя мама с подозрительностью в голосе.

— Отсюда виден весь Нью-Йорк! — вскрикивает моя сестра со своего места у окна в большой комнате.

Вместо того чтобы присоединиться к ней, я спрашиваю их, не хотят ли они чего-нибудь поесть или выпить. Они обе соглашаются, что им не помешало бы перекусить, поэтому я направляюсь на кухню и начинаю рыться в холодильнике. Домработницы, должно быть, пришли сегодня и наполнили его едой. Здесь более чем достаточно вариантов на выбор. Я достаю свежие фрукты, которые уже были нарезаны, овощи, сыр и немного хумуса, чтобы приготовить блюдо для всех нас. Я на полпути к нарезке сыра, когда слышу, как подъезжает лифт.

Я замираю и поворачиваю голову влево, задаваясь вопросом, может быть, моя сестра или мама ушли из квартиры, не заметив меня, и теперь они возвращаются. Я бросаю взгляд на часы и предполагаю, что Уолту еще слишком рано быть дома. Сейчас только 16:30, но потом я слышу голос моей сестры, когда она зовет его.

— Уолт!

Я представляю, как она одаривает его сияющей улыбкой, подбегая к нему поприветствовать.

— Шарлотта. Джулианна. Я не ожидал увидеть вас обеих здесь.

— Извини за вторжение, — говорит моя мама. — Мы приехали в город, чтобы увидеть

Элизабет.

Полагаю, где-то здесь есть крупица правды.

— Я не возражаю, — говорит он так, как будто действительно имеет это в виду. — Извините, я начинаю простужаться, так что я вас обеих не обниму.

Шарлотта смеется.

— Не говори глупостей. Я не против.

Мне так сильно хочется закатить глаза.

— Где Элизабет? — спрашивает он.

— На кухне, я думаю, готовит нам напитки, — говорит Шарлотта.

— Хорошо. Позвольте мне пойти посмотреть, не нужна ли ей какая-нибудь помощь.

Я быстро кладу нож и поправляю прическу. Я натягиваю робкую улыбку, как только он сворачивает за угол. Его присутствие так же захватывает дух, как удар под дых. Если бы я вчера не видела, как ему было плохо, я бы никогда не заподозрила, что он вообще не в себе. На нем черный костюм и галстук. Его подбородок чисто выбрит, волосы уложены. Он идет ко мне, и мое тело гудит от предвкушения.

Я чего-то жду — даже чувствую возбуждение, — когда он приближается. Похоже, он чувствует то же самое, пока внезапно не останавливается в нескольких футах от меня и натянуто улыбается. Его рука мягко сжимается в кулак, а затем он стукает ею по столешнице.

— Привет.

— Привет, — говорю я робко. — Чувствуешь себя лучше?

Он морщится и потирает затылок.

— На самом деле, как ходячая смерть.

— Но ты пошел на работу?

Он пожимает плечами, как будто отчасти смущен.

— На самом деле у меня не бывает больничных.

— Могу я тебе что-нибудь предложить? Я могу разогреть тот вчерашний суп. Там еще кое-что осталось.

— Все в порядке.

Я делаю шаг к нему и протягиваю руку, слишком поздно осознав, что моим намерением было утешить его. Поскольку мы не прикасаемся друг к другу без повода, я вместо этого обхватываю рукой живот.

— Прости, — говорю я, осторожно понижая голос. — Я не знала, что они приедут в город сегодня. Если бы я знала, я бы придумала план получше. В мои намерения не входило, чтобы они вторгались в твое личное пространство.

— Я не возражаю.

— Они не останутся надолго.

Он качает головой.

— Честно говоря, я правда не возражаю.

— Элизабет? — зовет моя сестра. — Тебе нужна помощь?

— Нет! — отвечаю я. — Это займет всего минуту.

— Тогда хорошо. — Она просовывает голову в кухню и мило улыбается. — Уолт, я бы с удовольствием провела экскурсию по твоей квартире.

Глава 20

Несколько часов спустя я оказываюсь за обеденным столом Уолта, сидя за самым неловким ужином в мире. Вокруг нас существует слой напряженности, который все, кажется, слишком стремятся игнорировать. В свою защиту скажу, что это была не моя идея, чтобы мои мама и сестра остались так долго. Уолт настоял на том, чтобы заказать ужин в итальянском ресторане на соседней улице, и вот я сижу с тарелкой, полной салата, грибного ризотто и свежего хлеба фокачча — и все это нетронуто.