Облака среди звезд
Шрифт:
— Руперт! Слава Богу!
— С тобой все в порядке? Чего ты испугалась?
Я прижалась к нему, все еще дрожа от волнения. Но его спокойствие и невозмутимость вернули мне самообладание:
— Ничего, все в порядке.
Он закурил сигару и, затянувшись, посмотрел на меня внимательно:
— Что ты вообще здесь делаешь?
— Я хотела выйти с Дирком, но тут включили свет наверху, и мне стало как-то не по себе…
Я заметила, что Руперт пристально смотрит на меня, не отводя глаз. Мне сделалось ужасно неловко и стыдно за свою истерическую несдержанность.
—
— Я не устала, понимаешь, просто испугалась, когда мне никто не ответил, ведь я же слышала чей-то шепот.
— Ничего особенного, возможно, кто-нибудь назначил тут свидание, а ты случайно наткнулась на эту парочку. Обычное дело для подобных вечеринок: секс, алкоголь, азартные игры. — Голос Руперта звучал совершенно бесстрастно. — Подожди минуту, — он распахнул дверь, поскольку, как выяснилось, я уже снова спустилась вниз и теперь стояла на площадке перед выходом на улицу. Руперт выбросил сигару и повернулся ко мне:
— Где собака?
— Она сбежала, наверное, наверх, когда я вскрикнула.
— Должно быть, это был иступленный вопль, если он так напугался.
Я взглянула на него с негодованием. Мне не очень-то нравилось, что он позволяет себе говорить со мной насмешливо.
Но тут рядом что-то звякнуло, и раздался голос:
— Какого черта вы тут делаете? — Это был полковник Мордейкер.
— Собирался выйти проветриться. Не могу заснуть после виски с содовой и сигары. В голову всякий вздор лезет. Но надо найти собаку, а то она заблудится в доме.
Я заметила, что поводок, который, как я думала, остался у Дирка, висит на моей руке.
Мы стали подниматься по лестнице.
— Ты небось увидела призрак старого Джона Сильвера, а?
— Ничего я не видела.
Руперт рассмеялся:
— Странная девушка, живет как во сне или, вернее, грезит наяву.
Тут уж я не могла не рассмеяться:
— Грубиян!..
— Да что там, просто олух!
В эту минуту десять лет нашей разлуки были позабыты. Теперь, как в добрые старые времена, мы снова были друзьями. И Руперт стал вдруг просто мальчишкой, который любил лимонный шербет и читал нам балладу о Люси и хозяине Вороньего леса.
Но мои сентиментальные воспоминания тут же оборвались, как только мы добрались до верхней площадки. Там не было Дирка.
— Вот, глядите! — крикнул мне полковник. — Этот чертов пес чуть не проскочил прямо в открытую дверь. — Он развел руками, стоя на лестнице в халате, надетом поверх пижамы. — Надо было держать его как следует.
В самый разгар этой суеты появилась Мэгги, опять в фартуке, ее руки были красными и мокрыми от горячей воды.
— Что-то случилось?
— Боюсь, моя собака… Она всех перебудила. И сбежала, я не могу ее найти.
— Она на кухне, — виновато ответила Мэгги, будто это она была причиной всех учиненных в доме беспорядков. — Мне кажется, пес был голоден, и я дала ему кое-что оставшееся от ужина.
Спустя
Я легла в постель и попыталась заснуть. Ветер яростно завывал за окном, а Корделия беспокойно ворочалась и стонала во сне. Наконец мне почти удалось задремать, но проснулась я оттого, что вытекла горячая вода из бутылки и половина постели была мокрой. Меня разбудила Корделия, включив свет.
— Который час? — спросила она.
— Половина пятого, давай выключим свет и постараемся поспать еще немного.
— Хорошо, но мне холодно.
Я подоткнула одеяло вокруг нее.
— А мне, наоборот, жарко.
— Это потому, что ты пила, — от спиртного всегда жарко. И как напитки?
— Вполне сносные.
— Все равно лучше много не пить.
— Конечно.
Некоторое время мы лежали в темноте молча.
Вдруг мне показалось, будто в комнате кто-то есть, даже прошел мимо нашей постели. Я поднялась на локте, вглядываясь в темноту, но никого не было. Ветер продолжал выть за окном и стучать по стеклу ветвями деревьев. Разбуженный нашими голосами, Дирк пробежался из угла в угол и снова лег у камина, изредка беспокойно рыча.
— Тс-c… — послышался шепот совсем рядом с нашей дверью, — не разбуди молодых леди — у них собака.
Дирк приподнял голову, насторожившись. Я прислушалась затаив дыхание.
Я услышала, как скрипнула дверь, и, приподнявшись, увидела, что кто-то разводит огонь в камине. Ярко вспыхнула подожженная бумага, и пламя поползло по сосновым веткам.
— Мэгги?
— О Господи, — она поднялась с колен и подошла поближе к постели, — вы меня напугали. Как себя чувствует девочка?
— У нее температура. Боюсь, что она совсем разболеется. Простите, что все так получилось.
— Чепуха. Не волнуйтесь. Все может случиться. Но, может, все-таки стоит послать за доктором Парсоном?
— Спасибо большое, что развели огонь, теперь мы понежимся в тепле.
— Не за что, дорогая.
Я снова опустила голову на подушку, а Мэгги быстро вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
— Доброе утро, Хэрриет, — сказал мне Арчи, с удовольствием глядя на тарелки с овсяной кашей и плошки со сливками. — Что-то ты бледновата сегодня.
Руперт опустил газету и, посмотрев на меня, снова принялся за чтение.
— Со мной все в порядке, — возразила я, — отлично себя чувствую. Просто немного проголодалась. Я подвинула к себе тарелку с помидорами, грибами и хлебом и разрезала вареное яйцо пополам.
— Привет, Хэрриет! — Макс наклонился ко мне и заглянул в глаза. Он был одет не так празднично, как на ужине, — в свободный вязаный свитер и джинсы.
Все остальные мужчины тоже были в рубашках и джемперах, кроме Арчи, облаченного в ярко-желтый костюм.
— Вы бледны, — заметил Макс, понизив голос чуть ли не до шепота, — но все равно удивительно хорошо выглядите. Бледность очень идет к вашим темным волосам, к тому же у вас гладкая, бархатистая кожа.