Облом для властного, или Я твой Зайчик
Шрифт:
Рыжие издеватели мгновенно забыли обо мне, барабашке и, узрев вожделенный тортик, опрометью бросились выполнять задание. Вот это я понимаю – правильная мотивация!
– Эх, учиться тебе еще и учиться! – вздохнула баб Даша, – Ален, скажи, как ты в садике работаешь? Они же из тебя веревки вьют.
С виноватой улыбкой пожала плечами, тем самым признавая, что так оно и есть на самом деле. Хотя нет, дети вьют из меня настоящие канаты.
Пока баб Даша на пару с любопытной Настеной накрывали на стол, я, умывшись, направилась в
Комната Данила – это царство компьютерных игр, соцсетей и книг о боевом фэнтези. Хорошо, что на даче нет интернета. Тут он хотя бы иногда выглядывает на улицу.
Тринадцатилетний Данил – мой самый трудный ребенок. Его бесконечная скорбь по отцу – моя кровоточащая рана на сердце. Его отчужденность, обида на весь мир и боль, которая плещется в его не по годам серьезных серых глазах, – постоянный укор мне. Не полюбила, не смогла понять и принять. Наши отношения – это постоянное блуждание по минному полю. Один шаг вперед и три шага назад. Движение в сторону, и я потеряю его.
Осторожно постучалась в дверь и, не услышав ответа, заглянула внутрь.
– Данюш? Привет.
– Привет, – донеслось бурчание, и серые глаза выглянули из-за крышки ноутбука. – Как съездила?
Я пожала плечами и быстро проканировала комнату сына. Все, как всегда, прибрано, постель застелена. Под кроватью – два тома какой-то фантастической мути, рядом с ноутбуком – пачка чипсов.
– Нормально, – пожала плечами я, садясь на кровать.
– И?.. – вопросительно поднимает брови Даня. – Чего этот козел хотел?
– Даня! – сурово воскликнулаюя. – Что за слова?!
Сын закатил глаза и мгновенно исправися:
– Ладно, не козел, а осел. Так лучше?
Не ответив, я сердито засопела.
– Так ты не ответила. Чего он хотел? – с нажимом повторил Данил, и меня в который раз посетило чувство дежа вю.
Он нереально похож на своего отца – от внешности до характера. Тот тоже был таким же серьезным, твердолобым и отчаянным. Иначе бы просто не смог завоевать мою красавицу сестру.
– Соскучился он, – отмазалась я и быстро перевела стрелки. – Ты опять целый день играл?
– Ага.
– Хоть бы с Таськой погулял.
– Больно надо!
– Вы же с ней дружили?
– А теперь не дружим.
– Что-то случилось?
– Я сам разберусь.
– Данил?
– Я сказал: сам!
Вот и поговорили!
Я устало поднялась с кровати и уже у двери проговорила:
– Пошли, чаю попьем. Я тортик купила.
Данил, все еще раздражённый, кося своими сверкающими глазищами, процедил:
– Сейчас приду.
Я тихо прикрыла за собой дверь и вздохнула. Почему с ним так сложно? Может, из-за того, что он мне не родной? На подсознательном уровне чувствует себя лишним?
А ведь я никогда не выделяла его, да и
Данил – сын Романа, мужа сестры от первого брака. Не знаю, как так вышло, что мальчик остался без матери. Знаю одно: мама его в добром здравии и много лет живет в Европе. Сам Даня ее не помнит, но это не уменьшает его боли. Он чувствует себя брошенным, потерянным, словно выброшенным.
Роман был чудесным мужчиной, заботливым и чутким отцом. С Аней они познакомились, когда я была на четвертом курсе института. Помню, как горели глаза сестры, когда она восторженно рассказывала о своем новом кавалере. Они стали самой гармоничной, любящей парой, какую я только встречала.
Признаться, я даже немного завидовала старшей сестре. Может, поэтому через пару лет и выскочила за Егора. Аня отговаривала, советовала не спешить. А я отмахивалась. Егор был таким лапочкой: на руках носил, цветами заваливал, бриллианты дарил! В общем, дура была наивная!
Стыдно вспомнить, но мы с Аней до появления в нашей жизни Ромы все по общагам мыкались и перебивались случайными заработками. Родители наши умерли. Сначала мать сгорела от рака, а потом и отца инсульт шарахнул. В наследство нам достался ветхий домик в вымирающем селе.
Похоронили мы родителей, погоревали и продали домик, чтобы оплатить Ане первый курс учебы в университете на юрфаке. Я через год поступила в пединститут на бюджетное отделение, и жизнь наша, пускай нелегкая, иногда даже голодная, всё же начинала налаживаться, а с появлением Ромы и вовсе заиграла яркими красками.
Перед глазами так и стоят фото из нашего семейного архива.
Непередаваемо прекрасная Аня в воздушном кружеве свадебного платья.
Рождение близнецов.
Моя свадьба с Егором.
Рома держит в сильных руках розовый конвертик из роддома с Настей.
Мы все вместе отмечаем Новый год.
Это было самое счастливое и беззаботное время в моей жизни, которую перечеркнул один урод на груженой фуре.
В тот вечер у малышки Насти резались зубки, и маленькая принцесса постоянно капризничала. Сестра боялась оставлять ее с няней и попросила меня посидеть с детьми. Я с радостью согласилась: это был повод не тащиться с Егором на очередной светский раут и не изображать из себя глянцевую жену успешного бизнесмена.
– Мы быстро вернемся. Смотаемся в офис, и обратно, – заверила меня Аня, поспешно натягивая дубленку. – Все, побежала! Ромка ждет.
Я тогда не догадалась спросить, чего они могли забыть в офисе в семь часов вечера, а после было уже не у кого.
До офиса они не доехали. На заснеженной трассе их «Лексус» протаранила фура с заснувшим за рулем водителем.
– Мам. Мам! МАМ!!!
Я вздрогнула, осознав, что Настена уже в третий раз у меня что-то спросила, а я так задумалась, что пропустила мимо ушей.