Обман Инкорпорэйтед (сборник)
Шрифт:
Хедли вручил им свою визитку и проводил до слепящего тротуара. Прежде чем вернуться, он минуту помедлил. Хорошо бы остаться там и смотреть на прохожих, вдыхать знойный июльский воздух. Но он должен вернуться: Хедли это знал. Выбора не было. Когда Стюарт снова вошел в магазин, Марша по-прежнему наблюдала за ним, не спуская с него глаз.
– Привет, – буркнул Хедли.
– Вот кто ваши основные покупатели? – без всякого предисловия сказала она.
Он досадливо пожал плечами.
– По-разному бывает, – Хедли достал из кассового аппарат сегодняшние
– Мне нужно кое-что захватить в аптеке. Я просто решила заскочить и убедиться, что вы не забыли. Рисунки взяли?
– В подвале.
– Закурить не найдется?
Хедли смиренно предложил ей пачку. Марша взяла одну сигарету, и он поднес огонь. В дальнем конце магазина стоял Джек В. Уайт, заложив руки за спину и расставив ноги, точно солдат по команде «вольно». Он наблюдал за Хедли и Маршей с искренним интересом, с нездоровым, безграничным любопытством продавца.
– Кто этот человек? – сощурившись, спросила Марша.
– Джек Уайт. Продавец, как и я.
– Тот, кто снял трубку, когда я звонила в первый раз?
– Да, это он.
Марша смерила Уайта холодным взором, подобрала сумочку и направилась к двери. Сегодня вместо слаксов и рубашки она надела строгий английский летний костюм – мужской и дорогой, кожаные туфли на низком каблуке и повесила на плечо большую квадратную сумочку.
– Я подожду вас в машине, – сказала Марша. – Я припарковалась в квартале отсюда, у винного магазина.
– Хорошо, – с облегчением сказал Хедли. Она все же не будет тут ошиваться. – Я постараюсь закрыться как можно быстрее. Не волнуйтесь, если я не приду к четверти седьмого… Иногда это затягивается до половины.
Марша кивнула и быстро вышла из магазина.
Немного опасаясь, что она вернется, Хедли внимательно следил за дверью, пока не ушел последний клиент, и тогда закрыл дверь на замок. Марша так и не появилась. Они опустили жалюзи и включили дежурную лампочку; Джек Уайт проверил все телевизоры на нижнем этаже и выключил главные рубильники; стоя у кассы, Хедли принялся считать деньги и раскладывать их по серым матерчатым мешочкам.
– Что ни день, то денежка, – возвестил Джек Уайт, шагая мимо прилавка к выходу. – Закончишь без меня, старик?
– Конечно, – сказал Хедли, обрадовавшись, что он уходит. – Беги.
Уайт замешкался.
– А кто та бабенка?
– Какая бабенка? – Хедли насторожился.
– Та, что недавно заходила. Она ждет тебя в квартале отсюда.
Хедли решил увильнуть от ответа: этого-то он и боялся, хоть и знал, что этого никак не избежать.
– Откуда ты знаешь, что меня ждет какая-то бабенка?
– Боже, да я своими ушами слышал, как она это сказала, – Уайт просиял и развязно хлопнул его по руке. – Пока кошечки нет дома? Ну ладно, развлекайся, но не забудь застегнуть ширинку, – он отпер входной замок, весело помахал рукой и захлопнул за собой дверь. Его каблуки бойко и энергично застучали по оживленному тротуару, а Хедли остался один.
Хедли
На улице было жарко, душно, неприятно. От резкого света раскалывалась голова. Молясь о том, чтобы эта женщина куда-нибудь исчезла или ему не хватило сил дойти до машины, Хедли проверил дверную ручку и, убедившись, что дверь заперта, медленно зашагал по тротуару к винному магазину.
Первым делом Марша сказала ему:
– Вы забыли свои рисунки.
На минуту Хедли подумал, а не послать ли все к черту? Здравый смысл подсказывал, что нужно уйти немедленно, пока еще не поздно. Опустив стекла, Марша слушала по радио резкий, оглушительный «диксиленд». На мгновение их взгляды встретились, и Хедли обреченно пожал плечами.
– Я сейчас заберу их.
– Хотите, я вас подброшу?
– Не надо, я пешком.
Хедли медленно возвратился в магазин, еле волоча ноги. Насилу повернул ключ в замке и открыл дверь. Сказывалась усталость после восьми часов работы, и тощий желудок капризно заурчал от голода. Когда Хедли тащился мимо прилавка к выходу, сжимая под мышкой сверток с рисунками, зазвонил телефон.
Пропустив три звонка, он ответил только на четвертый. Скорее всего, какая-нибудь клиентка хотела узнать, почему Олсен не починил ее приемник. Или, возможно, Фергессон хотел о чем-то спросить. Ну, или Эллен.
Это оказалась Эллен.
– Хорошо, что застала тебя, – ее тихий и грустный голос слышался издалека. – Как дела?
– Прекрасно, – ответил Хедли и посильнее натянул телефонный провод, чтобы достать рукой до входной двери и запереть ее на замок. Не хотелось бы, чтобы в тот самый момент, когда он разговаривает с Эллен, приперлась Марша. – Что ты хотела?
– Я тут подумала… – Она тоскливо замялась. – Стюарт, почему ты не поехал с нами? Мать говорит, ты ведь знаешь: тебя всегда рады видеть. Ну и Пит раскричался.
– С чего это?
– Скучает по тебе, – Эллен жалобно прибавила: – Я тоже по тебе скучаю. Ты не приедешь? Не надо оставаться: просто зайди и побудь немного с нами.
Сомнениям Хедли положила конец приторная детская интонация, умоляющий женский голос, который он так ненавидел. Не сводя глаз с календаря над схемой радиолампы, Стюарт ответил:
– Милая, я не могу. Я пообещал одним людям, что приду к ним на ужин. Я и так уже опаздываю. Если б ты позвонила чуть раньше…
– Каким людям? – В ее голосе не было никакого подозрения – лишь невеселый интерес. – Дейву и Лоре?
– Знакомым клиентам, – пояснил Хедли, не отрывая взгляд от календаря. – По-моему, вы никогда не встречались. Я был у них пару раз, показывал комбинированный «ар-си-эй». Они милые люди, лет на десять старше нас. Он биржевой брокер.
– Когда… ты будешь дома?