Обман Розы
Шрифт:
Графиня ахнула и прижалась к мужу, а граф обернулся к журналисту, гневно блестя глазами.
– Вы – недалекий и злобный женоненавистник, - сказал он резко. – Вы не из тех, кто считает, что женщина – существо второго сорта?
– Я? Нет! – воскликнул журналист, но его голос потонул среди других голосов – женских, возмущенных.
– Тогда вы просто завидуете, - бросил Этьен презрительно и снова поцеловал перемазанное лицо жены, за что был вознагражден аплодисментами.
Императрица вынырнула из-под зонтика и что-то прошептала на ухо императору, после чего венценосная чета приблизилась к де ла Марам.
– Что сказать? –
– Никакого риска, ваше величество, - перебила его в нарушение этикета графиня. – Машина так послушна и безопасна, что я как будто ехала в любимом кресле, с пяльцами в руках!
– Вот как, - усмехнулся император.
– Банкротство «Деламар» и слухи, что мой муж обманул вкладчиков – это ложь, - торопливо заговорила графиня.
Этьен обнял ее, погладив по плечу, но она строго посмотрела на него и продолжала, обращаясь и к императору, и к императрице:
– Эту ложь распустил компаньон моего мужа – месье Вандербильт, он сам мне признался… А эксперимент удался! Вот она машина! И она действует!
– Месье Вандербильт? – император оглянулся – и вовремя, потому что упомянутый месье как раз пытался незаметно улизнуть, затерявшись в толпе.
Его тут же вернули, и журналисты от души защелкали фотоаппаратами, запечатлевая сцену, когда председатель совета «Деламар» пытался освободиться из рук гвардейцев.
– Он воспользовался доверием моего мужа, - говорила графиня, тыча пальцем в сторону Вандербильта, - и присвоил себе его акции. Это был подлый, продуманный и давний план…
– Это неправда, - сказал Лео Вандербильт, бледный, как смерть.
– Осмелюсь возразить! – вперед вылез очень энергичный человечек в клетчатом экстравагантном пиджаке, поправляя на носу круглые очки. – Месье Клеман, с вашего позволения, ваши величества, - он поклонился, представляясь. – Осмелюсь возразить, что все, сказанное мадам – правда! Я – один из членов совета директоров, и не далее, как на прошлой неделе месье Вандербильт уговорил меня подписать бумаги об отставке де ла Мара, убеждая, что машины нерентабельны. Я подписал, поверив ему, но он тут же предложили выкупить пакет моих акций – чисто из дружеских чувств! Так он сказал. И тут я подумал, что что-то здесь нечисто! Хорошо, что отказался! Иначе потерял бы все барыши! Я с вами, де ла Мар! – он пожал графу правую руку, а потом извинился, поздно заметив гипс. – Со мной здесь еще двое – месье Идо и месье Мармонтель, и к ним месье Вандербильт обращался точно с таким же предложением. Месье Идо согласился и продал свои акции, - тут он насмешливо покосился на унылого господина, который бросал на Вандербильта весьма нелюбезные взгляды.
– Думаю, это дело подлежит рассмотрению в королевской судебной коллегии, - сказал император сдержанно. – Месье Вандербильт, вас придется посадить под домашний арест, пока все не разъяснится. Я поручу сыну, чтобы он лично проследил за ходом расследования.
Гвардейцы хотели уже увести мошенника, но Этьен остановил их.
– Еще пару слов, ваше величество, - любезно попросил он императора, и обернулся к компаньону. – Это ты стащил чемодан с инструментами?
– Конечно, он! – раздался возмущенный голос механика. – Посмотрите, месье граф, ремень генератора надрезан – как раз, чтобы порваться в дороге, -
– Это так? – Этьен исподлобья взглянул на Вандербильта. – Решил победить наверняка? А если бы моя жена перевернулась вместе с машиной?..
Лео Вандербильт стрельнул глазами, и этим выдал себя. Императрица сочувственно ахнула, и приобняла графиню, но та не обратила на ее добрый жест никакого внимания и взвизгнула:
– Этьен!
Загипсованная рука не помешала графу ударить Лео Вандербильта в ухо, даже придала дополнительного весу. От удара месье Вандербильт обмяк, закатив глаза, и только благодаря поддержке гвардейцев не свалился на землю, а граф зашипел от боли, прижимая к груди правую руку.
– Этьен! – графиня бросилась мужу на шею. – Ну что ты все дерешься! Ваши величества! – она умоляюще посмотрела на императорскую чету. – Позвольте, я увезу его домой? У него перелом, кости могут сместиться…
– Разумеется, мадам, - разрешил император.
Сопровождаемые вспышками фотоаппаратов, граф и графиня направились к машине – не замечая никого, влюбленные, счастливые…
– Похоже, они победили, - сказала императрица мужу, глядя вслед сумасбродной паре.
– А победителей не судят, - подытожил император.
Машину до города вела победительница ралли, и Этьен с удовольствием наблюдал, как она ловко поворачивает руль на ухабах.
– Да ты прирожденный водитель, - похвалил он, когда они вошли в дом, и победительница помчалась добывать лед и вызывать доктора.
– Зато ты – прирожденный смутьян! – упрекнула она его, прикладывая лед. – Зачем надо было его бить? Да, он – негодяй, но…
– Он устроил поломку, ты могла погибнуть, - Этьен схватил ее левой рукой и притянул к себе на колени – в нелепом мужском наряде, чумазую, лохматую, но она казалась ему самой красивой женщиной в мире.
– Все обошлось, - сказала она, обнимая его и прижимаясь щекой.
– Ты победил.
– Это ты победила, – сказал он.
– Хорошо, мы победили, - она засмеялась и поцеловала его – нежно, трепетно, дрожа ресницами.
Но поцелуи пришлось оставить на потом, потому что заявился доктор и первым делом прочитал Этьену лекцию о том, как неразумно трудить сломанную руку.
Лекцию Этьену пришлось выслушивать в одиночестве, потому что лже-Розалин убежала принимать ванну и переодеваться. Когда спустя час она вернулась в гостиную, то остановилась в изумлении – повсюду были цветы. В корзинах, букетах, вазах – комната превратилась в настоящий цветник.
– Этьен! – девушка всплеснула руками. – Ты окончательно сошел с ума?! Решил скупить весь цветочный магазин?
– Признаться, от меня – только вот это, - он указал на плоскую вазу с артишоком, стоявшую на столе. – А все остальное – от твоих поклонников.
– Моих?.. – она покраснела. – Что за глупости!
– Вовсе не глупости, - возразил граф. – Я тут в последние полчаса поработал швейцаром, и понял, что теперь ты – новый идол столицы. Женщины провозгласили тебя королевой феминисток – большинство букетов от них, а несколько идиотов решили высказать тебе свои восторги и восхищение. Я прибрал их карточки, - он похлопал себя по жилетному карману, - потом займусь ими поименно, когда рука заживет.