Обман Розы
Шрифт:
Потом они с Розой лежали рядом – ни о чем не разговаривая, потому что разговаривать не хотелось, и Этьен перебирал локоны своей возлюбленной, тихонько целуя ее в макушку.
Роза уснула почти сразу – уставшая, свернувшись клубочком, прижимаясь к нему. А Этьен, выждав, чтобы она уснула покрепче, встал и оделся, двигаясь тихо, чтобы не потревожить ее сон. Взяв экипаж, он первым делом отправился в дом Лео Вандербильта, где тот находился под императорским арестом, потом заехал в детективное агентство, а затем - в суд. После граф заглянул в правление корпорации, где был встречен с восторгами и уверениями, что никто не сомневался
Отозвав Этьена в сторону, принц долго кашлял в кулак и в крайне витиеватых выражениях уверял, что не хотел совершить ничего дурного в отношении семейства де ла Мар.
– Ваше высочество, - прервал его Этьен на пятой минуте заверений, - я только что был в судебной палате и подал на развод с графиней Розалин де ла Мар, в девичестве Виттарди. Надеюсь, вы уговорите отца не тянуть с подписанием моего прошения, ведь нам потребуется разрешение императора.
– Вы!.. – принц потерял дар речи. – Вы!..
– Подал на развод с графиней, - спокойно подтвердил Этьен. – Причина – моя жена постоянно мне изменяла, а сейчас находится где-то в бегах с очередным любовником. Женщина, которую вы видели, и которая сегодня так великолепно выиграла гонки – двойник моей жены, актриса Роза Дюваль, урожденная дю Вальен. После развода я хочу жениться на ней как можно быстрее.
– Простите, - принц оттянул шейный галстук, пытаясь сохранить невозмутимость, но это ему плохо удавалось. – Вы хорошо себя чувствуете, граф? Потому что слушая вас, я начинаю сомневаться…
– Есть показания детектива, который следил за мадемуазель Дюваль. Он раздобыл копии ее метрик, письменное подтверждение директора театра, где мадемуазель Дюваль работала последние несколько лет, ну и вы сами, ваше высочество, разве не поняли, что это совсем другая женщина? Не Розалин?
Принц задумался, а потом признал:
– Звучит невероятно, но…
Они поговорили еще около получаса, после чего расстались, дружески пожав друг другу руки.
– Сделаю, что смогу, - сказал принц Этьену на прощанье.
– Буду благодарен, ваше высочество, - ответил он. – И мадемуазель Дюваль тоже будет благодарна.
– Обещайте, что не обидите эту малышку, - принц погрозил графу пальцем. – Она заслуживает всего самого лучшего.
– Не уверен, что подхожу под эту категорию, но обещаю стремиться к совершенству, - заверил его Этьен.
Покончив с делами, он заглянул в цветочный магазин, выбрал букет самых нежных розовых роз, написал несколько строк на подарочной карточке и запечатал ее в конверт, надписав: «Моей прекрасной розе, с любовью. Доставить по адресу: Принцесс-авеню, Принцесс-Мар».
Оплатив доставку, Этьен направился в дом мадам и месье Аржансонов – надо было поговорить с ними прежде, чем очередной скандал семейства де ла Мар будет освещен в газетах.
–
– Даже не сомневалась, - пробормотала я, натягивая одеяло до подбородка, потому что лежала в постели голая.
Мирей понимающе улыбнулась.
– Я приготовила вам платье, - сказала она. – Еще нет восьми, если пожелаете – можете навестить мадам Ботрейи, а если нет, я передам посыльному, что вы слишком устали.
– Нет, я схожу к ней. А где… месье граф?
– Уехал еще днем, - сказал Мирей. – Нанял экипаж и уехал. Я слышала, он просил увезти его в судебную палату. Наверное, что-то по делам корпорации. Сейчас об этом столько шумят…
– Да, - согласилась я. – Можете идти, я оденусь сама.
– С вашего позволения, - горничная сделала книксен и удалилась.
Я оделась, причесалась, избегая смотреть в зеркало. Мне казалось, после того, что произошло, я изменилась так, что не узнаю себя. Только в прихожей, уже набрасывая на плечи накидку, я искоса взглянула на собственное отражение. Нет, Роза Дюваль ничуть не изменилась. И на какую-то долю секунды я засомневалась – а было ли все, что я помнила, как странный, сладостный сон? Может, мне и в самом деле это приснилось? Я прислушалась к собственному телу, но не могла почувствовать ничего нового – боли после первого раза, о которой рассказывали актрисы, не было. Совсем не было. Зато было ощущение переполнявшего душу счастья – полет, восторг, страх, волнение…
Не совершила ли я ошибку, уступив сердцу? Уступив… Этьену?
В таком смятении я пришла в соседний дом и дернула веревку дверного колокольчика.
Мадам Ботрейи сама открыла мне и пригласила войти. Рыжий кот висел у нее на сгибе локтя и лениво приоткрыл один глаз, созерцая меня в истинно императорским величием.
– Я рада, что вы пришли, моя дорогая, - мадам предложила сесть на диванчик, бросила рядом Маржелона, который тут же вывернулся брюхом кверху, достала две хрустальные рюмочки, графин, и придвинула ко мне столик с тарелками, на которых лежали нарезанные дольками фрукты. – Вы отдохнули? После таких волнений, наверняка, спали, как заколдованная.
– Вы правы, - подтвердила я с улыбкой. – Но я не буду вино, мадам, благодарю вас.
– Выпейте, - властно приказала она. – Выпейте, а потом сыграйте и спойте, как пели на приеме у императора. Он не хотел, чтобы мы плакали, вспоминая его, но я уж поплачу, извините меня.
Тяжелая слеза и в самом деле покатилась по ее щеке, и мадам Мари-Аннет пригубила вино, жестом указав на вторую рюмочку.
– Не понимаю вас, - испугалась и растерялась я. – Что случилось, мадам?!
– Гаспаро умер сегодня утром, - сказала она, потянулась за долькой яблока, но на полпути позабыла и снова взялась за графинчик. – Мой дорогой Гаспаро… Он до последнего был в сознании, вспоминал о вас. Но я не стала вас беспокоить, дорогая, вы были заняты совсем другим. К тому же… - она налила себе еще вина и выпила, – простите старуху, но это я хотела быть с ним рядом в последнюю минуту.