Обманутые иллюзии
Шрифт:
– Ты имеешь право меня ненавидеть. Я только прошу разрешения все объяснить…
– Тогда ты просишь слишком многого. Неужели ты и в самом деле думаешь, что сейчас что-нибудь мне расскажешь, и все наладится? – она повернулась на стуле и встала. Люк помнил: она всегда была сильной. Но теперь она стала еще сильнее и казалась ему далекой, как луна. – Что сможешь найти такое удивительное объяснение, что прошлое сразу вернется, и я встречу тебя распростертыми объятиями и разобранной постелью?
Роксана остановилась,
– Я действительно имею право тебя ненавидеть, – наконец продолжила она, немного успокоившись. – Я могла бы сказать, что ты разбил мое сердце на кусочки, и мне стоило немало пота и силы, чтобы опять склеить его. Это была бы правда. Но я могу предложить тебе и более подходящую правду. Когда речь идет о тебе, то у меня просто нет больше сердца. Ты – только дым и зеркала, Люк, а кто может знать лучше меня, как они обманчивы?
Он помолчал, пока не уверился, что его голос прозвучит так же спокойно и ровно, как и ее.
– Ты хочешь, чтобы я подумал, что ты ничего не чувствуешь?
– Для меня важно только то, что думаю я. Он отвернулся, потрясенный: так долго мечтал быть рядом с ней, а теперь ему так отчаянно хотелось уйти. Она права, время проходит. Неважно, какой магической силой он обладал, все равно не смог бы стереть прошедшие годы.
Но все же он не допустит, чтобы прошлое и дальше управляло его будущим. И еще – он хотел ощутить этот холодный, сочный вкус отмщения. Для этого ему нужна была Роксана.
– Если то, что ты говоришь о своих чувствах, правда, то тогда нам будет нетрудно работать вместе.
– У меня и так есть работа.
– И ты отлично с ней справляешься, – изменив тактику, он достал сигару и сел. – Как я уже говорил раньше, у меня есть к тебе предложение. Деловое предложение, которое, как мне кажется, должно тебя сильно заинтересовать.
Она пожала плечами и сняла с мочек ушей серебряные звезды.
– Сомневаюсь.
– Философский камень, – вот и все, что он произнес в ответ. Клипсы звякнули о гримировочный столик.
– Ты нажал не на ту кнопку, Каллахан.
– Я знаю, у кого он. Знаю, где он, и у меня есть некоторые соображения о том, как его можно заполучить, – он улыбнулся. – Эти кнопки тебя устраивают?
– Откуда ты знаешь?
Возможно, это был только отблеск от его зажигалки когда он прикуривал сигару, но Роксане показалось, что в его глазах вспыхнул горячий и зловещий огонек.
– Давай скажем так: я позаботился о том, чтобы это знать. Ну, тебе интересно?
Она пожала плечами, взяла расческу и принялась медленно расчесывать волосы.
– Может быть. И как ты думаешь, где он? Он не мог произнести ни слова. Не теперь, когда воспоминания и чувства переполняли его. Роксана расчесывает золотисто-розовые
Их глаза опять встретились в зеркале. От общих воспоминаний воздух в комнате дрогнул, как от удара молнии. Нетвердой рукой она положила расческу в сторону.
– Я спросила: где, ты думаешь, этот камень?
– Я сказал, что знаю, – он глубоко и спокойно вздохнул. – В сейфе, в библиотеке одного дома в Мэриленде. Он принадлежит нашему старому другу, – Люк втянул дым и выдохнул его прозрачным голубым облачком. – Сэму Уайатту.
Роксана прищурилась. Люк узнал этот взгляд и понял, что она у него в руках.
– Ты говоришь, что философский камень – у Сэма? Тот камень, на поиски которого Макс потратил столько лет?
– Именно. Похоже, что он настоящий. Во всяком случае, Сэм в этом уверен.
– Зачем он ему?
– Затем, что о нем мечтал Макс, – просто ответил Люк. – Затем, что Сэм убежден, будто этот камень является символом власти. Сомневаюсь, что речь идет о магии, – Люк пожал плечами и вытянул ноги. – Скорее, это символ победы, достижения поставленной цели. Макс хотел его иметь, а он – у Сэма. Уже шесть месяцев.
Кажется, ей надо было опять сесть и все обдумать. По сути дела, она никогда не верила в существование философского камня. Сколько раз она проклинала даже саму эту легенду, уводившую ее отца все дальше и дальше от сужавшейся полосы реального мира. Но, если он действительно существует…
– Откуда ты знаешь про камень и про Сэма? Он мог бы ей рассказать. Сколько всего он мог бы ей рассказать о том, что произошло на том краю пропасти шириной в пять лет! Но сказать что-то – значило сказать все. У него тоже была гордость.
– Теперь это только мое дело. Я спрашиваю, хочешь ли ты получить камень.
– Если бы я хотела, ничто не помешало бы мне самой его взять.
– Я помешал бы, – он даже не шелохнулся, все так же расслабленно сидя в кресле, но она почувствовала вызов и преграду. – Я потратил много сил и времени на то, чтобы обнаружить этот камень, Роксана. Не позволю тебе увести его у меня из-под носа. Но… – он повернул сигару и посмотрел на тлевший конец, – я предлагаю тебе нечто вроде партнерства.
– Почему? Почему ты предлагаешь, почему я должна соглашаться?
– Ради Макса, – он перевел взгляд на нее. – Что бы там ни было между нами, но я тоже люблю его.
Это было больно. Но она стерпела и, сжав руки, опустила их на колени.
– Да, за последние пять лет ты доказал свою привязанность к нему, правда?
– Я предлагал все объяснить, – он пожал плечами и протянул руку к бокалу с шампанским. – Теперь тебе придется подождать. Можешь выбирать: или ты работаешь со мной и получаешь камень, или я добуду его один.