Обманутые иллюзии
Шрифт:
– Нет, но я думаю, что поговорить нам надо. О добыче с аукциона.
– М-м-м-м.
– Мы не будем ее хранить.
Она поперхнулась коньяком. Люк похлопал ее по спине, надеясь на лучшее.
– Бог ты мой, не шути так жестоко, когда я пью.
– Я не шучу. Рокс. Мы не будем их хранить. Ей тоже были знакомы этот взгляд и этот тон. Они означали, что Люк решился на какой-то важный шаг и приготовился к бою.
– Что ты плетешь? Какой смысл тогда брать их, если мы не будем оставлять их у себя?
– Я говорил тебе, что эта кража делается для отвода глаз
– Да, но ведь она принесет огромную прибыль, несмотря на немыслимые накладные, расходы.
– Да, но не в финансовом плане. Нам она ничего не дает.
Она отпила коньяку, однако это не избавило ее от внезапных мурашек, пробежавших где-то у основания спины.
– А что же мы будем делать с драгоценностями ценою в два миллиона, тем более, что только на то, чтобы украсть их, ушло около 80 тысяч?
– Мы их подбросим. Это будет очень важная подпорка для одной проделки, которую я мечтаю совершить уже почти целый год.
– Проделки, – Роксана встала в надежде походить немного по комнате и тем самым развеять свое возбуждение и подумать. – Сэм. Ты собираешься подбросить их Сэму. Так вот, значит, каков твой суд. – Глаза ее загорелись, она повернулась к нему. – Так значит, ты это все время планировал.
– Я несколько месяцев прорабатывал все до мельчайших деталей. Все они включены в единую схему.
– Ты прорабатывал, – прилив недоверия чуть было не захлестнул ее. Она отогнала его, усомнившись при этом, что сможет вновь пережить такую потерю.
– Так вот почему ты вернулся. Чтобы отомстить Сэму.
– Я вернулся из-за тебя, – ему не понравился ни холодок в ее тоне, ни беззащитность, которую он в этом тоне ощутил. И ему уж никак, совсем никак не хотелось вновь объясняться. – Я же сказал тебе, Рокс, почему я уехал, но я не могу вернуть назад все эти годы. Но больше с тобой не расстанусь и не стану рисковать семьей. – Он заколебался. Она, казалось, хочет растерзать его на мелкие кусочки, но он должен был рассказать ей все. – Поэтому-то я и заскочил к Уайатту, прежде чем приехать в Новый Орлеан.
– Ты его видел? – изумленная, она провела рукой по голове. – Ты ходил к нему и при этом не считаешь, что пошел на риск.
– Я заключил с ним сделку. Я решил подкупить его деньгами. Миллионом долларов через несколько месяцев.
– Миллион…
– Но он не согласился, – перебил ее Люк. – Вернее. не согласился действовать в одиночку. Вот мы с ним и заключили сделку. – Взяв бокал, он вертел его в руке, нюхал и отпивал коньяк. Ему нравилось играть эту роль, как нравится мужчине предвкушать долгий, вдохновляющий вечер в обществе прекрасной дамы. – Он согласился дать мне время до начала выборов, если я выдам ему компрометирующие фотографии Кертиса Ганнера. Это, конечно, будет монтаж, так как Ганнер чист как слеза младенца. А еще Уайатту нужны бумаги, уличающие Ганнера в нечестных сделках и незаконных связях. Все, что от меня требуется – сфабриковать все это и подбросить ему непосредственно перед тем, как избиратели пойдут к урнам.
Протяжно вздохнув, Роксана прислонилась к подлокотнику. Она поняла, что ей сейчас
– Так вот чего тебе стоило твое возвращение.
– Если бы я не согласился, то я не знаю, что он мог бы сделать с тобой, Максом, Лили, всеми, кто мне так дорог, – глаза Люка приковались к ее глазам. – А теперь еще и Натаниель появился. Я готов на все, только бы ему ничто не угрожало. Абсолютно на все.
Леденящий страх пробежал мурашками по ее спине.
– Ната бы он не тронул. Он… Да, тронул бы, – Роксана закрыла пальцами глаза, пытаясь убедить свою совесть в том, что без этого не обойтись. – Я знаю, нам надо идти на все, но мы никогда еще не обижали ни в чем не повинных людей. Я не могу найти оправдание тому, что нам надо начинать действовать прямо сейчас. Мы найдем другой способ, – она уронила руки на колени. Его взгляд опять был сосредоточенным и холодным. – Я знаю, мы можем найти другой способ.
Люк был уверен, что никогда еще не любил ее сильнее, чем сейчас. Она женщина, которая всегда будет готова постоять за свое и никогда не поступится своими принципами.
– Джейк уже подделывает документы, которые я подброшу вместе с нашей добычей в уайаттовский сейф. Это будет не совсем то, чего он ждет, – добавил он прежде, чем она успела высказать какое-либо возражение. – Оригинальные фотографии, которые изготовил Джейк, очень даже неплохие, их только нужно чуть-чуть подправить. Но в целом Уайатт выглядит на них превосходно. Одна мне особенно нравится, где он с черной набедренной повязкой и в сапогах.
– Сэм? Ты делаешь фотографии с Сэмом? – рот ее начал искривляться, но она сдержала улыбку, обуздала восхищение. Этот чертов Люк, подумала она. Выходит, все еще только начинается.
– Получается, что ты надуваешь его с помощью его же собственного замысла и убиваешь его как политика.
– Послушай, ну ведь я ничего не имею против Ганнера, а против Уайатта я очень много чего имею. Мне это кажется самой что ни на есть настоящей золотой справедливостью. Помимо фотографий и документов, кстати, подтверждающих участие Уайатта в кое-каких очень знакомых тебе ограблениях, я перекачиваю деньги на два банковских счета в Швейцарии. Счета открыты на его имя.
– Очень умно, – пробормотала она. – Ты все это отработал. Но ты ведь даже не пошевелился, чтобы меня в эти дела посвятить.
– Да, не посвящал. Я хотел убедиться, что ты со мной всерьез и надолго, Роксана. Я подумал, что этим планом я брошу тебе вызов, заинтригую тебя. А еще я надеялся, что к тому времени, когда я тебе все расскажу, ты уже будешь мне доверять. Ты возмущена тем, что я скрывал от тебя свои намерения. Что ж, имеешь право. Но до тех пор, пока ты участвуешь в этом улове.
Она задумалась и поняла, что первый приступ гнева уже миновал. Боже праведный, подумала она, только бы не раскиснуть. Дело в том, что она смотрела теперь на ситуацию глазами Люка точно так же как и своими собственными. И не только смотрела, но и восхищалась удивительным изяществом этой аферы. Она бы лучше не придумала.