Обманутые иллюзии
Шрифт:
– Хорошо, – она вытащила фотографию стенда, которую сделала, придя в галерею сегодняшним вечером в качестве посетителя. Глядя на эту фотографию она разложила фальшивые драгоценности.
– Хорошо смотрятся, – сказал Люк. – Прямо-таки идеально.
– Еще бы, они и стоят немало.
– Ох, до чего же я люблю твою алчность. А теперь наступил мой самый долгожданный момент. – Люк вытащил из кармана пластиковый мешочек и пинцет и извлек волосок, снятый им на приеме со смокинга Сэма. Положив волосок на стеклянную полку, он выбросил
– Больно шикарная штучка, чтобы в ней идти красть, – отметила Роксана.
– Это уже он будет объяснять, – Люк затолкнул сей предмет в узкую щель между задней стенкой стеллажа и нижней полкой так, что виднелась только узкая золотая полоска. – Это уже он будет объяснять, – повторил Люк. – Пошли!
Взявшись за руки, они рванулись от стеллажа к окну.
Роксана забралась на подоконник, свесила ноги наружу и, оглянувшись, бросила на него испепеляющий взгляд.
– Приятно снова работать с тобой, Каллахан.
Роксана поправила заколку в волосах. Французский узелок на затылке прекрасно сочетался с элегантным серым шелковым костюмом. Она дополнила свой туалет неброскими брильянтовыми запонками, брошкой с драгоценными камнями, расположенными в виде продолговатой пятиконечной звезды, и черными итальянскими туфлями-лодочками. Она сочла такой наряд вполне подходящим для аукциона.
Рядом с ней возбужденно щебетала Лили, одетая в ярко-розовое платье по фигуре и короткий лиловый жакет.
– Обожаю такие мероприятия. Сидят тут все эти снобы и держат в руках палки с номерами. Жаль, что мы не покупаем по-настоящему.
– Они будут и живопись продавать, – Роксана вытащила пудреницу якобы для того, чтобы припудрить нос, но на самом деле направила зеркальце на задние ряды и стала искать глазами Люка. – Можешь сделать заявку на что хочешь.
– У меня такой плохой вкус.
– Нет, у тебя есть вкус. Прекрасный вкус, – делая вид, что не обеспокоена отсутствием Люка, Роксана захлопнула пудреницу. Мы вполне можем развлечься, пока мы здесь. Как только работу до конца доведем.
– Мое дело смотреть, – Лили положила ногу на ногу, удостоившись восхищенных взглядов мужчин, которые сидели с ними в одном ряду.
Участники занимали места, перешептывались друг с другом. В конце зала с высоким потолком находились кафедра аукциониста и длинный, обитый сукном демонстрационный стол, по краям которого стояли два вооруженных охранника в униформе. Рядом был письменный стол эпохи Людовика XIV с телефоном, компьютером, кипами папок и блокнотов. Заявки по телефону всячески поощрялись.
Роксана пролистала толстый глянцевый каталог и подобно многим, сидевшим рядом, сделала в нем заметки и обвела кружками описания выставленных на продажу предметов.
– Ух ты, посмотри, какая лампа! – воскликнула Лили с энтузиазмом, ничуть не менее подлинным, чем драгоценные камни в роксаниных ушах, и эта искренность придала еще большую убедительность
Роксана посмотрела на фотографию монстра в стиле «модерн» и улыбнулась. Только Лили могло такое понравиться.
– Да, идеально.
Аукционист, толстенький коротышка в тесном сером костюме в полоску занял свое место на кафедре.
Занавес, подумала Роксана и откинувшись стала ждать своей очереди.
По жребию начало было отдано произведениям живописи и антиквариату.
Предложение цены прошло быстро, если не сказать бойко, при этом все время кто-то осмеливался предложить цену вслух вместо того, чтобы поднимать карточку с номером.
Роксане начинало нравиться это представление.
Одни просто поднимали карточки, другие вяло махали ими в воздухе, словно все эти предложения потратить несколько тысяч наводили на них невыносимую скуку. Кто-то скрежетал зубами, кто-то рявкал, кто-то щелкал пальцами в воздухе. Привыкший принимать любые подобные сигналы аукционист плавно переходил от номера к номеру.
– Ой, смотри! – восторженно воскликнула Лили, когда два здоровяка внесли изобилующий разными украшениями комод начала XIX века. – Потрясающе, правда? Идеально подошел бы Мышке и Элис для детской комнаты.
Роксана никак не могла привыкнуть к мысли о том, что Мышка скоро станет отцом.
– Ах…
Этот комод стоял в замке, а может быть, и в борделе. Но глаза у Лили заблестели.
– Они будут в восторге, – подтвердила Роксана, надеясь, что ее простят.
Лили замахала карточкой еще до того, как закончили читать описание комода, заслужив несколько возгласов.
– Мадам открывает торги по цене одна тысяча. Есть ли желающие купить за тысячу двести?
Лили сопровождала каждое предложение вздохом или смешком и махала карточкой как штыком. Она вцепилась в руку сидящего рядом мужчины, извивалась и в конце концов предложила цену, намного превосходящую первоначальную. Как бы то ни было, она удостоилась внимания всех присутствующих.
– Продано участнику под номером восемь за три тысячи сто долларов.
– Номер восемь, – Лили перевернула свою карточку и, увидев номер, завизжала от удовольствия и захлопала в ладоши. – Ох, это было потрясающе.
Чтобы показать интерес к происходящему, Роксана остановилась на приглянувшейся ей статуэтке в стиле «деко». Она зарделась от гордости, приобретя этот экспонат за две тысячи семьсот пятьдесят.
– Аукционная лихорадка, – прошептала она слегка ошарашенной Лили. – Захватывает.
– Надо бы нам почаще ходить на такие мероприятия. С течением дня посетители уходили и приходили. Был выставлен первый номер с драгоценностями: ожерелье из сапфиров, цитринов и изумрудов, усиленное брильянтами полной огранки. Сердце Роксаны под жакетом из шелка забилось чаще.