Обнаженная модель
Шрифт:
Сцены охоты мы снимали целую неделю. Для этих сложных и опасных съемок было выбрано место вдали от жилых домов, на большой косе, уходящей в море и поросшей густыми зарослями кустарника и бамбука. Примерно двадцать соток этой косы огородили тонкой прочной стальной сеткой, внутри которой поставили две клетки, одна просторная, для тигра, была замаскирована щитом из камыша, вторая, поменьше — для кинооператора. В нужный момент по команде режиссера Маргарита открывала клетку, выпускала в вольер тигра и начинала злить хищника особыми приемами дрессировщика. Она, щелкая хлыстом, заставляла вставать зверя на задние лапы, выпускать когти и рычать, оскалив клыки, и горе тому,
— Стоп! Съемка окончена! Всем спасибо!
Маргарита загоняла зверя в клетку, а группа покидала съемочную площадку.
Каждый раз перед тем, как войти в свою операторскую клетку, Анвар обнимал меня, и притворно плачущим голосом говорил:
— Прощай, друг! Если что случится со мной, передай моей жене, что я пал смертью храбрых, прямо на съемочной площадке.
На что я отвечал, подыгрывая ему:
— Обязательно передам, дорогой друг, пусть Надя порадуется.
В группе смеялись. Но оператору было не до смеха. После съемок Анвар выходил из клетки весь мокрый до нитки, не от жары, а от напряжения. Он протягивал мне слегка дрожащую руку, в которую я вставлял полстакана абхазской чачи, приговаривая:
— Выпей наркомовские сто грамм, ведь ты вернулся с передовой, а мы отсиживались за сеткой вольера в глубоком тылу.
Анвар опрокидывал стакан и каждый раз говорил:
— Латиф! Последний раз я вошел в клетку. Если эту зверскую съемку будем продолжать дальше, ищи себе другого оператора!
— Хорошо, я подумаю, — невозмутимо отвечал Латиф.
Отдельно, за вольером, в камышах, снимали Игоря Дмитриева, стреляющего из английского ружья. Потом, когда все смонтировали, на экране получился эффектный, вполне убедительный эпизод охоты на тигра.
Стояла чудная августовская погода и все свободное от съемок время мы проводили на море. Обычно наша компания состояла из Вали Титовой, Тамары Логиновой, Виты Духиной с собакой Филлипом и Маргаритой Назаровой, а из мужчин, кроме меня, были Анвар, Игорь Дмитриев, Виктор Соцки. Мы облюбовали место на берегу моря в небольшой бухте, где с двух сторон располагались огромные глыбы скальных нагромождений. Все переодевались прямо на берегу, сбрасывая верхнюю одежду, и только Маргарита, придя с нами на море, уходила дальше за скалы, там раздевалась и уже оттуда подплывала к нашей группе, из воды была видна только ее голова в резиновой шапочке, из которой выглядывало привлекательное лицо дрессировщицы и мокрые локоны светлых волос.
Между собой мужчины удивлялись, почему Маргарита переодевается за скалами, а не как остальные наши дамы, здесь же, на пляже.
Анвар заметил:
— Интересно бы посмотреть на ее фигурку в купальнике.
В разговор вмешался Игорь Дмитриев:
— Действительно, здесь какая то тайна. Мы уже третий раз купаемся все вместе, и до сих пор видим ее только в море.
Я сказал на это:
— Завтра, когда будем готовить вольер к очередной съемке, я прямо спрошу ее, почему она так делает. Скажу ей, что мужчины заинтригованы.
На следующий день, придя к вольеру, увидел Маргариту с тазиком, наполненным большими кусками свежего мяса, она направлялась
Увидев меня, сказала:
— У нашего полосатого артиста обеденный перерыв.
Я спросил ее:
— После кормления усатого-полосатого пойдешь с нами купаться?
— Пойду.
— Тогда у меня к тебе есть один деликатный вопрос. Если не хочешь, можешь не отвечать.
— Да, Володенька, слушаю тебя, хотя заранее предполагаю, о чем ты спросишь.
— Так что ты мне ответишь на незаданный вопрос?
Из клетки доносилось рычание зверя, почувствовавшего запах свежего мяса. Маргарита поставила тазик на траву, осмотрелась вокруг и отвернувшись от меня, сбросила блузку, и я увидел глубокие зажившие рубцы, оставленные острыми когтями мощных зверей на ее спине.
— Теперь ты понял, Володенька, что мне есть, что скрывать. Это издержки моей профессии, и я не хочу портить настроение своим друзьям. Но об этом ты, надеюсь, никому не скажешь?
Она снова набросила кофточку.
— Иду, иду, полосатый котик, — громко сказала она, подняла тазик и направилась кормить тигра.
То, что я увидел, меня потрясло. И только сейчас, когда ее не стало, я могу это рассказать. Люди должны знать, какой ценой достается та радость, какую несет артист зрителю. Маргарита уехала. Вольер разобрали, тигра отправили обратно в цирк, а мы еще долго вспоминали эту бесстрашную женщину. Так для всех и осталось тайной ее переодевания за скалами. Народная артистка РСФСР Маргарита Назарова ушла из жизни в октябре 2005 года, в Нижнем Новгороде. Я узнал об этом из телевизионных новостей. Горько и обидно, что такие уникальные артисты заканчивают свой путь в одиночестве, в забвении и нищете.
В сухумский порт согласно расписанию подходил круизный белоснежный Лайнер «Армения». На палубе толпились иностранные туристы, они что-то кричали, жестикулировали руками, показывали пальцами на пирс, некоторые направляли окуляры биноклей и объективы фото- и видеокамер на порт. Нам было видно, что на корабле происходит замешательство, оттуда были слышны крики, по-английски:
— Индия! Бомбей!
А в это время на пирсе происходило следующее. Фасад здания порта Сухуми мною было декорировано под индийский морской вокзал. На нем хорошо была видна огромная вывеска, написанная на английском языке: «BOMBAY». Также, по-английски и хинди были развешены вывески, указатели, красочные рекламные щиты. Стояли высокие осветительные торшеры времен двадцатых годов, огромные слоновые пальмы шевелили на ветру веером лохматых крон. По пирсу сновали рикши, в их колясках вальяжно восседали английские военные с сигарами во рту и в пробковых шлемах на головах. Носильщики в чалмах несли поклажи на спинах, важно шествовали роскошно одетые европейские дамы с детьми, укрываясь от зноя разноцветными зонтиками. Полисмены с дубинками в руках и пистолетами в белых кобурах, расставив ноги, зорко следили за порядком.
К пирсу подъезжали сверкающие никелем и лаком европейские авто. Звуки клаксонов заглушали говор разноязыкой толпы. Кричали, размахивая свежими газетами, полуголые мальчишки, были видны лотошники, продающие фрукты, воду, освежающие напитки, фруктовое мороженое. В красивых ярких сари стояли продавщицы цветов и сувениров, продавались живые обезьянки в клетках и экзотические ярко окрашенные птицы, издававшие гортанные звуки. Смуглые, бородатые мужчины в разноцветных чалмах, длинных домотканых рубахах и широких штанах, медленно шли по улице, перебирая пальцами четки. Все бурлило, все было наполнено жизнью большого порта времен двадцатых годов.