Обнаженная модель

Артыков Владимир

— Не расстраивайтесь, у меня к вам есть предложение. Не знаю, согласитесь ли вы. Наше издательство выпускает подборку открыток из четырнадцати репродукций, с вступительным текстом. Они упакованы в футлярчик, а на обложке еще одна репродукция, получается уже пятнадцать. Вот, посмотрите.

Он снял с полки и протянул мне образец буклета.

— Если вы хотите быстрее получить печатную продукцию, соглашайтесь на открытки. Через полтора года, а может и раньше они уже поступят в продажу.

В Ашхабаде, в залах Союза художников Туркмении, роскошного выставочного комплекса, созданного по проекту архитектора

Абдулы Ахмедова, проходила республиканская художественная выставка. Из Москвы приехали искусствоведы Кантор и Нехорошев. Кантор читал лекции по современному изобразительному искусству, сопровождая их показом диапозитивов на небольшом экране. Московские искусствоведы открыли выставку, после чего пошли по залам. Авторы работ толпились на почтительном расстоянии, наблюдая реакцию маститых критиков на выставленные картины. Художники ревниво следили за тем, как москвичи реагируют на их работы, развешенные по стенам, на каких искусствоведы задерживают свой взгляд, и даже наклоняются, чтобы прочитать имя автора на этикетке, а где равнодушно проходят, не задерживаясь, и только мельком окидывают полотно глазом, переходя к следующей картине. Я стоял среди художников и с любопытством наблюдал за передвижением Нехорошева и Кантора по выставочным залам. Наконец они дошли и до моей большой картины «В предгорьях Копетдага». Искусствоведы остановились перед ней, постояли, нагнулись, чтобы прочитать фамилию автора, потом отошли, посмотрели издали, обмениваясь впечатлениями. Затем они подошли уже к самому полотну, рассматривая подробности и детали картины, продолжая о чем-то говорить. Так продолжалось довольно долго, что вызвало неоднозначную реакцию остальных художников, в основном вызывая раздражение. До меня доносились обрывки фраз:

— Опять этот Артыков, что они в нем нашли? Так и крутятся около его работ, как будто других художников нет.

Некоторые подходили ко мне, похлопывали по плечу, пожимали руки и даже поздравляли. На что я отвечал:

— С чем поздравлять? Может они ругают картину, на чем свет стоит, скорее им вовсе и не нравится, поэтому и торчат около холста. Кончайте базар.

К искусствоведам подошел Народный художник СССР Иззат Клычев, выслушал их и, оглянувшись, сделал мне знак рукой:

— Володя, подойди, пожалуйста, сюда, — он представил меня московским знаменитостям.

— Нехорошев и Кантор заинтересовались твоей картиной.

Нехорошев обнял меня, и сказал:

— О художнике Артыкове я уже немало написал. А ты, Володя, обязательно дай мне слайд картины «В предгорьях Копетдага», мы ее вставим в подборку открыток.

— У меня, Юрий Иванович, слайд есть, и я сегодня же передам его вам.

Кантор добавил:

— Мне тоже эта картина очень понравилась, Юрий Иванович абсолютно прав, что предлагает ее вставить в подборку. Только обязательно сделайте это сегодня, завтра рано утром мы улетаем.

Через год я уже покупал в магазине «Искусство» на Старом Арбате подборку своих открыток со вступительным словом искусствоведа Юрия Нехорошева, и с удовольствием дарил их друзьям. Спустя два года я вновь зашел в этот магазин, и увидел свои буклеты в верхнем ряду книжной полки.

— Будьте любезны, мне нужно двадцать экземпляров открыток художника В. Артыкова, — обратился я к продавцу.

Он встал на лесенку, протянул руку и снял с полки буклеты. Их оказалось только пять.

— Мне нужно двадцать, — напомнил я.

— Это последние, все уже раскуплено. Можете зайти

на Тверскую, в книжный магазин, там, возможно, они еще остались. Эта продукция имеет большой спрос у любителей живописи и коллекционеров.

Никуда я больше не пошел, и ничего больше не искал. Сейчас у меня храниться единственный, оставшийся от всего пятитысячного тиража экземпляр. Этот буклет был первым официальным изданием и признанием. Я даже получил приличный гонорар, но это было раньше. Сегодня можно издавать открытки, альбомы и даже толстые монографии, но платить за все должен сам автор. Вот такие времена.

Глава 20

Завершив работу на кинокартине «Восход над Гангом» я серьезно задумался над тем, что пора сделать паузу в работе над фильмами хотя бы на два — три года, чтобы полностью переключиться на станковую живопись. Предстояли важные Всесоюзные выставки, для которых я предполагал написать тематические картины. Мысленно я уже продумал сюжеты, композиции, цветовые решения своих будущих работ. Начал собирать подготовительный материал для цикла картин на историческую тему, и даже сделал ряд эскизов и набросков к ним.

В 1980 году в Центральном доме художника на Всесоюзной выставке была показана моя картина «Открытие памятника Ленину», откуда ее отобрали на второй международный Триенале современного изобразительного искусства, проходивший в Белграде. Примерно через год, будучи в Союзе художников, я случайно встретил Валентину Сергеевну Фадееву, она одевалась в гардеробной, собираясь уходить.

— Хорошо, что я тебя встретила. Можешь сейчас поехать со мной в Министерство культуры, на Неглинную? — спросила она.

— Пожалуйста, но почему мы не можем поговорить здесь, в ресторане, я как раз иду туда, вместе пообедаем.

— Нет, нет, спасибо, поговорить мы можем, но я хочу вручить тебе каталог международного Триенале «Белград-80», он находится у меня на работе. Сейчас вместе и поедем.

Мы вышли на Гоголевский бульвар и сели в дожидавшуюся ее машину. Фадеева продолжила начатый разговор:

— Московские художники, участники выставки уже получили по одному экземпляру, а твой я хранила у себя, до нашей встречи. На Триенале твоя картина имела успех, около нее толпилось множество зрителей. Разглядывая ее, они задавали вопросы экскурсоводу, думая, что действие происходит в Сибири, видимо их ввели в заблуждение суконные серые халаты и огромные барашковые шапки, одетые на мужчинах и очень похоже на форму российской армии адмирала Колчака. Экскурсовод объясняла, что сюжет картины связан со столицей Туркмении Ашхабадом, с персонажами в национальной туркменской одежде. За рубежом имеют смутное представление о республиках и народах, населяющих нашу страну.

— Валентина Сергеевна, я могу вам подробнее рассказать о сюжете этой картины, если вам это интересно.

— Да, я с удовольствием послушаю.

— Открыли монумент вождю 7 ноября 1927 года в день десятой годовщины Октябрьской революции. Мой отец Аннакули Артыков был очевидцем этого события, он-то мне и рассказал подробности торжества. Бронзовый монумент был установлен на деньги, собранные жителями республики. Ростовая фигура Ленина в бронзе была исполнена скульптором Трипольской и по железной дороге доставлена из Ленинграда в Ашхабад. Постамент облицован майоликой с традиционным рисунком туркменских ковров, которую изготовил местный керамист Назаров, а руководил проектом архитектор, академик Карелин, которого и считают главным автором памятника.