Обольщение ангела

Грассо Патриция

Дункан и Гэвин засмеялись. Гордон тоже спрятал улыбку, и только Гэбби проявила заботу о ней.

— Пойдем, отдохни сначала немного, — сказала она, беря бабушку за руку.

— На том свете отдохну, — отрезала Бидди, хлопнув ее по руке. — Возьми в повозке бараний рубец с потрохами и отнеси в дом. А ты, — повернулась она к Гордону, — подожди здесь.

Гордон наклонил голову к Дьюи и шепнул:

— Она что, собирается этим лечить мою жену?

Дьюи в ответ только пожал плечами.

Прошло

пять минут, потом десять, пятнадцать. Прошел час, а из охотничьего домика никто не выходил.

Гордон неотрывно смотрел на закрытую дверь, с каждой минутой тревожась все больше. Господи, что же они делают там так долго? Роберта, должно быть, ужасно больна. Что будет, если он потеряет ее? От этой мысли в душе у него все оборвалось. Привыкнув видеть Роберту всегда рядом, он не представлял уже себе жизни без нее.

— Леди Роберта умирает? — спросил Дункан, почувствовав волнение отца.

Гордон посмотрел на мальчика и грустно вздохнул.

— Нет, сынок, — сказал он наконец. — Все будет хорошо, раз бабушка Бидди приехала.

— А это добрая ложь или плохая? — спросил Гэвин.

Озадаченный, Гордон повернулся к младшему сыну.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Леди Роберта сказала мне, что…

В этот момент дверь домика открылась, и на пороге с сердитым видом показалась бабушка Бидди. Вслед за ней появилась и Гэбби.

Приготовившись к самому худшему, Гордон сделал шаг вперед и спросил:

— Ну как?

— Да тебя надо отшлепать, глупого, за то, что заставил меня тащить свои старые кости сюда в горы, — заворчала на него Бидди. — Твой отец был прав: у тебя здравого смысла не больше, чем у осла.

— Что с Робертой? — требовательно наступал на нее Гордон.

— Ничем она не больна, дурачок, — проворчала старушка. — Жди прибавления в семействе.

— Ты имеешь в виду… она что, беременна? — спросил Гордон.

Дункан и Гэвин вскрикнули от восторга и запрыгали. Дьюи захохотал, а Гэбби ухмыльнулась, увидев ошеломленное выражение лица Гордона.

— Бидди, милая, я люблю тебя! — вскричал Гордон, обнимая старушку. Он звонко чмокнул ее в губы и бросился в домик.

Когда он вошел, Роберта в одной рубашке сидела на краю постели. Она робко, застенчиво улыбнулась:

— Бидди уже сказала тебе?

Гордон кивнул и сел с ней рядом.

— Почему же ты мне сама не сказала? — спросил он. — Я ведь с ума сходил от беспокойства.

— Ты?

Гордон улыбнулся и, обняв ее за плечи, притянул к себе.

— Конечно, я беспокоился, — прошептал он, проводя губами по ее виску.

— Я и сама не догадывалась, — призналась Роберта, опуская глаза. — Я думала, что это какая-то болезнь.

Очень

мягко Гордон повернул ее голову к себе и подождал, пока она поднимет на него зеленые глаза. Потом поцеловал ее и прошептал:

— Спасибо тебе, ангел.

Роберта улыбнулась в ответ, но на душе ее было тревожно, и тревога эта проступала на лице. Простого «спасибо» теперь, когда она носит его ребенка под сердцем, ей было недостаточно. Ей отчаянно хотелось услышать от него другое: три простых и магических слова: «Я люблю тебя».

Но разве могла она быть уверенной в этом? Разочарования преследовали ее всю жизнь. Так почему же тут должно быть иначе? Наверное, она должна быть ему благодарной уже за то, что он не лжет ей. Это было бы хуже всего!

Июнь принес теплую сухую погоду, без ветра и облаков. Летние утра были наполнены птичьими голосами, полдни — сверкающим солнечным светом, а тихие вечера — огоньками светлячков в долине. В лесу зацвели венерин башмачок и омела, обвивающаяся вокруг дубов.

Минул день летнего солнцестояния.

С наступлением июля пришли сильные грозы. К середине августа в долине зацвел золотарник, возвещая первые приметы осени. Крики синих соек сменили сладкоголосое пение зябликов и соловьев, которые куда-то исчезли. Когда же полная луна засияла на ночном небе, все Кэмпбелы стали считать дни летнего выпаса, которые им осталось еще провести в долине.

В одно солнечное августовское утро Роберта сидела с Гэвином на пороге охотничьего домика. Хотя малыша и позвали купаться вместе с отцом и старшим братом, Гэвин предпочел остаться с Робертой, упорно отказываясь даже близко подходить к воде.

— А давайте играть в ухаживание, — предложил он.

— А как это? — спросила Роберта.

Гэвин вскочил на ноги и склонился в галантном поклоне перед ней. Потом с застенчивой улыбкой спросил:

— Миледи, вы потанцуете со мной?

— Почту за честь, — ответила Роберта, вставая со ступеньки. Она присела в реверансе перед мальчиком, и они начали танцевать павану, которой она его научила.

— А у меня нет партнера, — пожаловалась, выходя на крыльцо, Гэбби. — Что же мне делать?

Гэвин перестал танцевать и с улыбкой посмотрел на нее.

— Лорд Смучес свободен и сможет потанцевать с вами, — сказал он, указав на песика.

Гэбби подхватила Смучеса на руки, и они закружились по двору.

— Ах, лорд Смучес, какой вы изумительный танцор! — громко воскликнула она, отчего Роберта и Гэвин покатились со смеху. — Вы очень легки на лапу.

— В честь чего такое веселье? — спросил Гордон, подходя к ним.

— Мы танцуем на королевском балу, — ответила мужу Роберта.