Обольстить грешника
Шрифт:
Он снова ударил пса, а Маус отчаянно дернулся, вырываясь из его пасти. Видимо, этого оказалось достаточно, потому что мастифф выпустил, наконец, Мауса. На мгновение показалось, что огромное животное сейчас бросится на Вейла, но он ударил его ногой в бок, и это решило дело. Большая собака, к разочарованию толпы, бросилась бежать. Маус выскочил вперед, готовый пуститься в погоню, но Вейл схватил его за шиворот.
— О нет, не надо, маленький идиот!
К ужасу Мелисанды, Маус извивался в руках Вейла, покусывая его руку.
— Нет, Маус! — Она
— Не надо. Он обезумел и может укусить даже вас. — Но…
Держа одной рукой терьера, Вейл повернулся и посмотрел на нее. Его синие глаза потемнели, в них были решимость и холодная ярость. Таким суровым она еще никогда не видела его: потемневшее лицо, суровые складки и ни намека на обычную веселость. Она подумала, должно быть, он так выглядел, направляясь в бой.
Его голос был холоден, как Северное море.
— Послушайте меня. Вы моя жена, и я не потерплю, чтобы вы страдали, даже если для этого мне придется стать вашим врагом. Здесь не может быть компромисса.
Она сглотнула и кивнула.
Он еще с минуту смотрел на нее, не замечая, как кровь капает с его руки. Затем коротко кивнул:
— Тогда отойдите и не мешайте мне делать то, что я считаю нужным.
Мелисанда сжала перед собой руки, чтобы не уступить искушению, отнять у него Мауса. Она обожала песика, несмотря на его дурной характер, из-за которого его больше никто не любил. Маус принадлежал ей и отвечал на ее обожание тем же. Но Вейл был ее мужем, и она не могла не подчиняться ему, даже если для этого надо пожертвовать Маусом.
Вейл встряхнул песика. Собака зарычала, не выпуская его палец. Вейл хладнокровно сунул свободный большой палец в горло Мауса. Тот захрипел и выпустил его. Вейл мгновенно зажал ладонью мордочку терьера.
— Пойдемте, — сказал Вейл Мелисанде, держа Мауса обеими руками. Толпа рассеялась, поняв, что кровопролития не предвидится. Когда они приблизились к карете, один из лакеев шагнул им навстречу:
— Вы ранены, милорд?
— Ерунда, — сказал Вейл. — Нет ли в карете ящика или мешка?
— Под козлами кучера есть корзина. — С крышкой?
— Да, сэр, и крепкая к тому же.
— Принеси ее сюда, пожалуйста.
— Что вы будете делать? — спросила Мелисанда. Он покосился на нее.
— Ничего страшного. Ему надо куда-то спрятаться, пока он немного не успокоится.
Маус перестал рычать. Время от времени он начинал рваться на свободу, но Вейл крепко держал его. Лакей принес корзину и раскрыл ее.
— Закрой крышку, как только я посажу его туда. — Вейл взглянул на лакея: — Готов?
— Да, милорд.
Все произошло мгновенно: и изумление в глазах лакея, и отчаянные попытки Мауса освободиться, и мрачный Вейл. Ее любимец был заключен в корзину, которая со страшной силой сотрясалась в руках лакея.
— Поставь ее под сиденье, — сказал Вейл лакею. Он тронул Мелисанду за плечо: — Давайте вернемся домой.
Возможно, он пробудил в ней враждебность, даже ненависть, но так уж все получилось и теперь
И вопреки этому он сидел, погрузившись в мысли и готовясь к следующему нападению на бастион ее души. Вероятно, это было какое-то безумие: он был околдован ею, словно она была сказочной феей, явившейся, чтобы увлечь его в другой мир.
— О чем вы думаете? — спросила она. Ее голос разогнал его мысли, как брошенный в пруд камешек.
— Я думаю, не фея ли вы, — ответил он. Она изящно приподняла бровь: — Вы разыгрываете меня?
— Увы, нет, душа моя.
Ее светло-карие непостижимые глаза секунду смотрели на него. Затем она перевела взгляд на его руку. Он перевязал место укуса носовым платком, как только они сели в карету.
Она прикусила губу.
— Все еще болит?
Он покачал головой, хотя чувствовал все усиливающееся подергивание в руке.
— Совсем не больно, поверьте мне.
И все же она с беспокойством смотрела на его руку.
— Я бы хотела, чтобы мистер Пинч перевязал ее как следует, когда мы вернемся. Собачьи укусы могут быть опасны. Пожалуйста, проследите, чтобы он как следует промыл рану.
— Как пожелаете.
Она выглянула в окошко и сложила руки на коленях.
— Я так сожалею, что Маус укусил вас.
— А вас он когда-нибудь кусал?
Она недоумевающе взглянула на него.
— Этот песик когда-нибудь кусал вас, возлюбленная жена моя? — Если животное кусалось, то Джаспер избавился бы от него.
Она посмотрела на него расширившимися глазами:
— Нет. О нет! Маус так привязан ко мне. И он никогда никого не кусал.
Джаспер усмехнулся:
— Значит, я имел честь оказаться первым.
— Что вы с ним сделаете?
— Пусть пока немного остынет.
И снова ее лицо оставалось непроницаемым. Он догадывался, как много значила для нее эта собачонка: возможно, в этом мире она была ее единственным другом, хотя он понимал, что жена ни за что в этом не призналась бы.
— Где вы его достали?
Она долго молчала, он подумал было, что так и не получит ответа.
Мелисанда вздохнула:
— Он был одним из щенков, найденных в конюшне моего брата. Старший конюх хотел утопить их — сказал, что у них тут достаточно крысоловов. Он положил щенков в мешок, а другой конюх пошел за ведром воды. Я вошла в конюшню, когда щенки как раз выбрались из мешка. Они бросились в разные стороны, и люди с криками бегали за ними, стараясь поймать этих несчастных. Маус сразу же подбежал ко мне и зубами ухватился за подол моего платья.