Оборотень на щите
Шрифт:
Наверно, кровь принадлежит Хальстейну, стрельнуло в уме у Светы. А альвы из тех, кто сбежал отсюда. Теперь они защищены от руны Наудр, им уже не приказать. Это верная смерть…
По ту сторону дыры кричали люди.
От строя альвов внезапно швырнули четыре сияющих шарика. В щель, открытую руной Врат, попали только два из них. И оба взорвались потеками гнойно-желтого сияния. Но оно стекло вниз по воздуху — ровным слоем, как по стеночке, перед лицами Светы и Ульфа. Руна Щита опять помогла.
У Светы от
А Ульф неожиданно крутнулся, пряча Свету за собой. И метнул вперед неподвижное тело Локки.
Метнул прямо на круг альвов, ощетинившийся мечами.
Свейта как в воду глядела, быстро подумал Ульф. Вот и Локки пригодился. Перед лицом полыхнуло каким-то жаром — альвы пустили в ход новую колдовскую дрянь? Надо успеть, пока они встают. Свейту защитят руны. Они на ней есть, раз Тор не коснулся ее молотом…
Бой, взвыл волк внутри него. Но оттуда воняет альвийками. А стоят они над большими воротами, врезанными в человечью изгородь из камней.
Миг твой, миг мой, молча предложил волку Ульф. И прыгнул, на ходу переливаясь в зверя. Прижимая Свейту к боку уже не рукой, а лапой.
Помост над воротами, где стояли светлые, развернулся в уме Ульфа лентой из запахов. По нему ходило не одно поколение стражников, многие следы он чуял даже сквозь дым…
В следующий миг Ульф перелетел через альвов, отделавшись двумя порезами на бедрах. И с силой приложился правым боком о бревенчатый настил.
Свейту от удара он уберег, она приземлилась на его левый бок. Затем Ульф отпустил ее, перекатываясь через голову. И вскочил, ощущая, как задние лапы оборачиваются ногами.
Свейта, растянувшись на помосте, наконец-то убрала руку с руны Наудр. Закричала, приподнимаясь:
— Ингульф, сюда.
Но Ульфу было не до того, что она задумала. В ноздри лез запах Хальстейна. Сын конунга был рядом, однако его прикрывали альвийки, прижавшиеся к нему спинами. Вокруг альвиек жалами вздымались мечи альвов, уже опомнившихся.
Железо, презрительно подумал Ульф, прыгая к Свейте.
И запахи рассказали ему о том, что мечи точили прошлым утром. А Локки еще жив, хотя его пронзили десятком клинков. Отец лжи теперь валялся в паре шагов от альвов, успевших подняться. У светлых есть бляхи, которые заставят Локки спать и дальше. Еще у них есть серебро…
— Стой за мной, — рыкнул Ульф, приземлившись между Свейтой и альвами.
Почему она не использовала руну Наудр, Ульф не знал. Наверно, не смогла. Спустя мгновенье он оцепенел — и перелился в безволосого, обожженного волка.
Зверь снова прыгнул, незряче глядя на альвов.
Когда Ульф приземлился на бревенчатом настиле, Свету тряхнуло так, что зубы клацнули. А огни пожаров, подрумянивших
Впереди, метрах в шести, стояли альвы. С одной стороны их круга на помосте валялся какой-то куль. По лезвиям альвийских мечей текли красные отсветы, и в уме у Светы сама собой скользнула мысль о подмоге.
Следом в памяти всплыло лицо Ингульфа — а сбоку тут же распахнулась щель, за которой горела земля. В огне по ту сторону метались тени.
И Света, содрогнувшись, позвала Ингульфа. Затем села, продолжая сжимать в правой ладони руну Врат. Схватилась за рану на ступне уже левой рукой. Онемевшей, слишком долго пробывшей над головой…
Пальцы левой слушались плохо, и перевернутую руну Огня Света чертила, орудуя ладонью как деревяшкой.
Пока она карябала непослушными пальцами по стесанным бревнам, рядом возник Ульф. Возник — и прыгнул к альвам, оборачиваясь красноватым зверем.
Потом из открытой щели на помост посыпались оборотни. По трем волкам прыгало желто-алое пламя, сородичи тушили его полусгоревшими рубахами.
И в этот миг земля качнулась.
Сияние пожаров, разбросанных по правой половине города, тут же поблекло.
А у самого залива, на рыночной площади, взвилось новое пламя. Огромное, вытянутое. Далекий огонь с ревом рванулся вверх, исполинской свечой поджаривая сумрачное небо.
Через секунду рядом вознеслась хрустально-белая игла. С ее острия взметнулись клубы белого пара. Обвились вокруг струи дыма, текшей от огня, и черно-белый жгут странно замерцал в вышине. Над пламенем и льдом.
Справа прилетел страшный, нечеловеческий визг. Огонь и лед вдруг потекли по городским крышам, начиная от ворот. Захлестнули и дома внутри крепости. Раскалено-рыжие и белые потоки тянулись к площади, которую придавливала ледяная игла — и огненная исполинская свеча.
Люди вопили.
Это плавка моста, с ужасом подумала Света.
Альвы тем временем начали падать. Засверкали мечи — но красноватый зверь будто растворился в месиве из альвийских тел.
— Вы за мной, — закричала Света, обращаясь к оборотням за своей спиной. И хлопнула ладонью по перевернутой руне Огня. — Я прикрывать вас руна. Не отходить.
Она уже хотела встать, но вспомнила, как Ульф напал на своего отца. И начертила на помосте перевернутую Наудр — даже не зная, поможет ли это оборотням. Все-таки альвийские чары действовали на звериную их часть, не человечью.
Надо было и на Ульфе нарисовать эту руну, пристыжено сверкнуло у нее в уме. Потом Света коснулась знака и начала вставать.
Кто-то быстро вздернул ее на ноги, подхватив сзади.
— Все? — торопливо спросила Света, не оборачиваясь к оборотням.
— Кто был со мной, все здесь, — рявкнул сзади Ингульф, перекрывая крики, звеневшие над городом.