Оборотень на щите
Шрифт:
Он быстро подтолкнул Свейту, заставив ее отступить, чтобы не пришибло дверью. Сам качнулся в сторону, когда створка распахнулась. А следом шагнул вперед, давая себя разглядеть.
Из проема на него уставился высокий, костистый старик в неподпоясанной рубахе, с мечом в руке. За ним толпились мужчины помоложе.
— Входите, — велел старик.
И Ульф, притянув к себе Свейту, шагнул вперед. Стиснул клыки, снова напрягся, попросил волка, жившего в нем — замри. Не надо так яро ненавидеть всех, от кого пахнет нерадостно.
За дверью пряталось помещение немалых размеров — больше похожее на кусок двора, укрытый двухскатной крышей.
Под ногами у Светы оказалась утоптанная земля. Слева и справа поднимались срубы из темных бревен, накрытые все той же двускатной кровлей. Их подпирали поленницы. Сверху, с одного из стропил, свисал на веревке шар альвова огня.
— Доброго тебе вечера, Хролиг, — быстро сказал Ульф, пока Света озиралась. — Я пришел узнать, что творится в крепости.
— Ничего хорошего, — ворчливо ответил Хролиг. — Торгейр с Хильдегард пропали. Позапрошлой ночью кто-то выбил окно у Торгейра в опочивальне, но он велел страже не вмешиваться. А наутро Торгейра уже не нашли. Зато в опочивальне у него появилась глыба льда, которая не тает. Пока эту глыбу не трогают. Ярлы опасаются великого колдовства, что тут замешано. А еще в крепости горят огни. Их заливали водой, забрасывали землей, но они не гаснут. Пламя уже прогрызло дыры в земле, и на ночь в крепости никто не остается. Ингьялд, ярл Угланда, послал драккар в свою крепость. Там у него живет какая-то колдунья. Ингьялд надеется, что она потушит огни…
У Светы тревожно стукнуло сердце.
Колдунья, подумала она. Но если в руках у колдуньи окажется веретено норн, все начнется заново. И здесь опять появится кто-то из ее мира.
— Парни, идите в дом, — бросил вдруг Хролиг. — Мне надо поговорить с Ульфом.
Трое дюжих мужиков, двое из которых были в одних штанах, но с оружием — подчинились. Не оглядываясь, нырнули в дверь, прорезавшую стену по левую руку.
— Случилось что-то еще? — быстро спросил Ульф.
Хролиг нахмурился.
— Да многое случилось, Ульф. Люди видели, как ты заходил ко мне в ту ночь, когда исчез Торгейр. Ярл Скаллагрим уже спрашивал — уж не ты ли приложил руку к случившемуся? А еще ярл заявил, что жена у тебя колдунья. Все говорят, что она, как Хильдегард, может приходить в любое место, куда захочет. И может открывать дыры в стенах, убивая этим людей — вон как руку у Огги оттяпала. Хильдегард тоже такое умела, но никому не вредила. А еще болтают, что землю в крепости подпалила твоя жена, через дыры в стенах. Хотела сжечь запасы зерна, чтобы навредить людям.
— И что ты ответил ярлу? — уронил Ульф.
— Что ты ушел в Ульфхольм, — ровно произнес старик. — А ко мне заходил попрощаться. Но никакой жены я не видел, ты был один. Еще я сказал Скаллагриму, что в тюке, который ты нес, лежали
— Огонь должен быть погашен, — вполголоса проговорил Ульф. — Я пришел сюда ради этого. Поможешь мне, Хролиг? Думаю, всем в Нордмарке станет спокойней, если земля в крепости перестанет гореть.
Хролиг в упор посмотрел на Свету.
— И кто это сделает? Она? Значит, твоя жена и впрямь колдунья?
Ульф, помедлив, кивнул. Старик пару мгновений молчал, словно обдумывал что-то. Потом бросил отрывисто:
— Умный человек свои добрые дела выставляет напоказ. Ты должен поговорить с ярлом Скаллагримом. Все равно крепость оцеплена снаружи, и без ярла вас туда не пустят. За крепостные стены нынче даже мышь не проскочит. Или твоя жена и тут покажет себя, колдовством открыв дыру в стене?
Для этого нужен человек, лицо которого я помню, мелькнуло у Светы. К тому же он должен находиться в крепости, а не снаружи.
Она едва заметно качнула головой. Хролиг, глянув на нее, хмуро добавил:
— Тогда без Скаллагрима вам не обойтись. Все ярлы встревожены, но он больше всех. Его земли лежат рядом с Нордмарком, а семья всегда зимует здесь. Да и родичей в городе у него полно. Другие ярлы могут говорить что угодно, но Скаллагрим пойдет на многое, лишь бы в Нордмарке стало спокойно.
У Скаллагрима на меня все будут пялиться, осознал Ульф. И от кого-нибудь обязательно пахнет ненавистью. Серебра на коже нет, от перекидывания ничто не удержит…
Но Хролиг прав. Первым делом надо поговорить со Скаллагримом.
И пока он сам стоит на двух ногах, с ним будут разговаривать, как с человеком.
— Скажи мне одно, — попросил вдруг Хролиг. — Торгейр мертв?
— Я не знаю, — размеренно проговорил Ульф. — Той ночью в крепости меня не было. И нет никого, кто видел меня там после заката.
Уже нет, мелькнуло у него. Торгейр и Хильдегард мертвы, Свейта не в счет.
— А собаки, взявшие след от окна опочивальни, потеряли его на улицах Нордмарка, — проворчал Хролиг. — Ты везунчик, Ульф. Ярлы спохватились не сразу, а с рассветом люди выгнали на пастбище скотину…
Он повернулся к двери по левую руку. Крикнул:
— Принесите гостю эля. И мне пояс. Фьялар, ты пойдешь со мной.
Дверь распахнулась, оттуда выглянул один из молодых мужиков. Пахнуло от него уже любопытством, и Ульф немного расслабился. Но в уме все равно мелькнуло — и Локки еще хочет, чтобы я стал конунгом? Когда от запаха обычной человеческой настороженности уже рвется наружу зверь? Или для Локки важно выиграть время? Хоть пару месяцев…