Оборотень
Шрифт:
— Это же был я! — воскликнул я.
— Теперь-то я знаю, что это был ты, а тогда твое исчезновение внесло замешательство в ряды нашей группы. Но вот этот молодой человек, — он снова кивнул на Фому, — вовремя ввел нас в курс дела.
— Я ведь не знал, Максим, — смущенно произнес Фома, — что эти люди — из милиции…
— Мы решили, — вставила свое слово Лида, — что попали в лапы к бандитам.
— Вот-вот, — подхватил Фома, — потому я и поспешил захлопнуть крышку люка. Зачем, думаю, всем троим пропадать?
— Спасибо,
Он махнул рукой.
— А вышло так, что я оказал тебе медвежью услугу. Пока выяснили наши личности, прошло достаточно времени, чтобы ты успел скрыться.
— Но это было бы еще полбеды, — нетерпеливо перебил Фому Щеглов, — если бы наши ребята, наткнувшись на этих искателей приключений, не обнаружили себя. Началась перестрелка, и мы довольно скоро вынудили Баварца и его компанию прекратить огонь. Тем временем я, старший лейтенант, — он ткнул пальцем куда-то в темноту, — и еще несколько человек воспользовались канализационным колодцем, чтобы проникнуть в здание, — а идея эта, бесспорно, твоя, за что мы тебе очень благодарны — и попали сюда. Если не ошибаюсь, это и есть «преисподняя».
Я кивнул.
— Совершенно верно. Я здесь тоже успел побывать и случайно стал свидетелем еще одного убийства.
— Ты имеешь в виду шеф-повара? — спросил Щеглов с интересом. — И что же здесь произошло?
Я рассказал ему все — с того самого момента, как надо мною впервые захлопнулась крышка люка канализационного колодца. И только закончив рассказ, я заметил, что Щеглов — не единственный мой слушатель: рядом с ним стоял молодой блондин с погонами старшего лейтенанта и напряженно ловил каждое мое слово.
— Значит, у них теперь есть оружие, — подытожил Щеглов, закуривая. — Прекрасно! В случае опасности они смогут оказать сопротивление банде. Я сразу понял, что на Ивана Ильича можно положиться. Слышите, старший лейтенант?
— Да, — отозвался тот, — это меняет дело. Но против банды им все равно не выстоять. Я считаю, что пора принимать решительные меры.
— Не такой дурак Баварец, — возразил Щеглов, — чтобы устраивать перестрелку со своими же пленниками. Нет, он поступит по-другому — объявит их заложниками и вступит с нами в переговоры.
Старший лейтенант нахмурился.
— Я должен связаться с командиром, — сказал он и исчез в темноте.
— Семен Кондратьевич, — дернул я Щеглова за рукав, — у меня есть одна мысль. Что, если переправить людей, запертых в спортзале, сюда, в «преисподнюю»? Здесь они окажутся под защитой прибывшей группы. Как вы считаете?
Щеглов с сомнением покачал головой.
— Одно дело — ты, и совсем другое — пожилые женщины и больные старики. Я сам шел по этому проклятому тоннелю и знаю, что это такое. Нет, они там не пройдут.
— Пройдут, Семен Кондратьевич! — горячо возразил я. — Ручаюсь вам!
— А по-моему, —
Щеглов с пристрастием тер подбородок.
— Надо все взвесить, прежде чем принимать решение, — сказал он.
— Я уже все взвесил, капитан, — безапелляционно заявил старший лейтенант и отдал лаконичное распоряжение кому-то в темноте. Две тени бесшумно метнулись к люку и исчезли в нем.
Щеглов беспомощно развел руками.
— Увы, когда требуется поработать головой, зовут старика Щеглова, но как дело доходит до драки, обходятся теми, у кого ноги длиннее да кулаки поувесистее. Впрочем, я не в обиде, у каждого своя сфера деятельности.
В этот момент в наружную дверь трижды громко постучали.
14.
— Эй, мусора, с вами Баварец говорить желает!
Щеглов и старший лейтенант переглянулись.
— Вы позволите мне вести переговоры? — учтиво поинтересовался Щеглов у старшего лейтенанта. Тот пожал плечами.
— Разумеется, капитан. Вы старший по чину.
— Благодарю.
— Так что передать Баварцу? — снова послышалось из-за двери.
— Никаких переговоров ни с Баварцем, ни с кем-либо другим мы вести не будем, — крикнул Щеглов. — Разговор возможен только в случае добровольной сдачи всей банды на наших условиях. Слышите, на наших!
— Э, нет, мусор, условия диктовать будем мы, это ты усвой себе как таблицу умножения. Иначе готовь три десятка гробов под весь свой престарелый контингент. В случае отказа от переговоров в десятиминутный срок заложники будут уничтожены.
— Ну, что я говорил, — вполголоса произнес Щеглов, переводя взгляд с меня на старшего лейтенанта.
— Вот именно, — огрызнулся тот. — Потому и необходима немедленная эвакуация людей из спортзала.
Щеглов кивнул. Справедливость замечания старшего лейтенанта была очевидной.
— Хорошо. Пусть Баварец войдет сюда. Через две минуты дверь будет открыта. И предупреждаю — без фокусов! Любая неосторожность с вашей стороны будет расценена как провокация и повлечет за собой ответные действия со стороны нашей. Не забудьте включить здесь свет.
— Свет будет.
— Баварцу оружия с собой не брать.
— Баварец никогда не носит оружия, — надменно отозвались из-за двери.
— Это действительно так, — шепнул я Щеглову. — Я дважды видел его, и оба раза он был без оружия.