Оборотень
Шрифт:
Девочка досадливо дёрнула головой.
— Да. Бастард. Признанный твоим отцом, но… — Шона на миг поджала губы, прежде чем продолжить. — Для многих она всего лишь второй сорт. Почти вся знать считает её ниже себя, несмотря на то, что Лона — принцесса по крови.
В голосе женщины затаённая нежность мешалась с грустью пополам.
Астерия поморщилась — жалостливая история её не впечатлила.
— Поэтому твои вчерашние слова были так бестактны. Ведь вы семья. Вы должны быть вместе. Одна сила. Поддержка и опора! — глаза тёти светились
— А она то в курсе?
Астер смотрела исподлобья, и Шонель сбилась с мысли, посмотрев на племянницу непонимающе.
— Мне ты говоришь, что мы семья. Что важно друг друга поддерживать… Но что-то я ни разу не слышала, чтобы подобное ты говорила Лоне, когда она намеренно задевает меня, Тери или Корнелию.
На самом деле, Астерии было совершенно всё равно, задевает ли Лонесия старших брата и сестру — они просто к слову пришлись. Но сейчас упомянуть их казалось хорошей идеей.
— Милая, пойми, она — бастард. Если относиться к ней строже, то все вокруг начнут твердить, что это лишь из-за того, что она бастард.
— Ты только что сказала, что её считают вторым сортом, — прищурившись, напомнила Астер.
— Но это не отменяет того факта, что и за неё найдётся, кому вступиться, — улыбка Шонель стала грустной и немного натянутой. — Подумай об этом, милая. Пожалей сестру… Будь умнее, чем она. В конце концов, ты следующая королева, а она… Она так и останется всего лишь королевским бастардом.
Эти слова она сопроводила печальным вздохом — гораздо более искренним. И поднялась с софы. Хотела погладить племянницу по плечу, но та отшатнулась.
Шона, на сдержавшись, недовольно поджала губы, но спохватившись, вновь понимающе улыбнулась.
— Подумай, милая. Я верю, ты сможешь принять правильное решение.
Астерия снова промолчала. Проводила тётю пристальным взглядом и шумно выдохнула, когда та закрыла за собой дверь, оставляя девочку в одиночестве.
Вспышка эмоций вчера. Эта речь на грани истерики — сейчас.
Слова тёти. Такие правильные. Но оставившие после себя неприятное послевкусие.
А ведь день только начался.
Прикрыв глаза, Астерия несколько раз шумно вздохнула. Но даже это не помогло.
Громко и зло фыркнув, девочка позвонила в колокольчик, вызывая служанку.
И, едва Малика появилась на пороге, бескомпромиссно заявила, что ей нехорошо, и ни на уроки, ни на семейный обед она не пойдёт. И вообще, она не желает никого видеть!
Астер просто чувствовала, что ей жизненно необходима эта передышка.
И абсолютно всё равно, как воспримут этот поступок окружающие.
Глава 5. Не волчонок
Почти двое суток в пути.
Бег, еда, отдых, снова бег, снова еда, снова отдых, и опять бег… Не оставляло ощущение, что если бы не обуза в виде меня, сам Снежный весь этот путь преодолел меньше чем за полдня. Даже с перерывами.
Хотя и плюсы от такого выматывающего режима однозначно были. И то, что двигались
Я не боялась того, что могу остаться в звериной шкуре насовсем. Но искренне желала понять, почему это настолько ужасно. И как вообще случилось подобное… Однако, эти вопросы вполне могли подождать до момента, когда мы дойдём… Куда мы там идём. Когда Снежный «исполнит свой долг». Почему-то его стремление вернуть меня в двуногую форму попросту не получалось трактовать иначе.
— Перерыв?
— Нет. Мы на месте. Смотри.
Он кивнул вперёд, туда, где возвышались кусты почти в его рост. И выглядели они очень колюче, хотя цветы на них были симпатичные — небольшие, в оттенках сиреневого и со смутно знакомым запахом.
Я с сомнением огляделась по сторонам, но ничего похожего на проход не заметила.
Волк шумно вздохнул, укоризненно покачал головой и лапой раздвинул ветви, помогая мне наконец увидеть… Город?
Мы находились не очень близко — до городской стены оставалось примерно десять минут неторопливым шагом в человеческом обличии. Хотя, конечно же, называть этот заборчик стеной было чересчур пафосно. Да и в целом, это вряд ли можно было назвать единым забором. Ближайшие дома вообще напоминали дома деревенские — не выше двух этажей, каждый со своим участком на котором непременно располагалось какое-нибудь дерево, а иногда даже парочка. При внимательном рассмотрении стало понятно, что заборы тоже раздельные.
Снежный замер, прислушиваясь или ища что-то, понятное только ему, и, кивнув сам себе, подтолкнул меня в сторону города.
Протискиваться пришлось прямо сквозь кусты, потому что иного пути поблизости не наблюдалось, а взгляд моего проводника был не очень то дружелюбным. После меня то же самое проделал волк, хотя ему явно было проще. Ему те ветки-колючки, как муравей против орла. Он их даже не заметил.
Он бодро потрусил вдоль леса, проигнорировав широкую и удобную дорогу в стороне — до неё было ещё дальше чем до городской «стены», да и огибала город она с другой стороны. Впрочем, понять Снежного было не сложно. В конце концов на дороге было слишком много оборотней. И незамеченными мы бы точно не остались…
Не знаю, почему мне казалось важным остаться незамеченной, но сейчас это однозначно было правильным.
Меньше чем через полчаса мы дошли до другой дороги, поменьше. Если на той дороге спокойно могло разъехаться пара карет или телег, то здесь, пожалуй, можно было ходить только пешком. Однако и узкой тропинкой её назвать было нельзя. Думаю, оборотень в форме медведя здесь спокойно пройдёт, не испытав дискомфорта. Правда судила я по Снежному, по его размерам.
Здесь было темнее, потому что деревьев больше, и заборы повыше как будто. И лес здесь был ближе. И, к слову, эта дорога-тропинка в лес и убегала. Непонятно только, почему Снежный не вывел нас к ней сразу.