Оборотень
Шрифт:
— Никаких помех нет. Ты спокойно можешь оборачиваться.
Снежный издал странный звук, больше всего напоминающий смех.
— Я не умею, — спокойно призналась я.
Выдержала неверящий взгляд и лишь заинтересованно приподняла уши, услышав от жрицы незнакомое раньше ругательство. А волк, неожиданно для меня, посмотрел на неё укоризненно. И что удивительнее всего, заставил смутиться.
— Как ты тогда превратилась в первый раз?
— Я испугалась медведя.
Реона шумно выдохнула и потёрла переносицу.
— Снежный,
Она оборвала сама себя, рукой махнула в сторону волка и крепко задумалась. Снежный же не впечатлился. Вообще. Разве что позу немного сменил, став серьёзнее.
Молчание длилось пару минут.
— Хорошо, — она вздохнула. — Я помогу, но… Учти, это будет больно.
Не сдержавшись, я поморщилась.
— Можно подумать, у меня такой большой выбор вариантов.
— Ты могла бы обратиться к родственнику. Он смог бы провести ритуал менее болезненно.
Жрица лишь пожала плечами и, поднявшись, ушла в дом. До моего слуха донёсся звон металла и негромкое бормотание. Но прислушиваться я не старалась. Не важно, ругает она сейчас меня, Снежного, предстоящий ритуал или просто напевает песню — ничего ведь не изменится.
— Он опасный?
— Ритуал? — волк по-отечески ухмыльнулся, отчего меня передёрнуло. — Не опаснее принятия в стаю… Мия, — он строго посмотрел на меня.
Я от удивления даже взглянула ему в глаза — это первый раз, когда он обратился ко мне по имени просто так. Ошибку я осознала сразу же, но Снежный оставался спокоен как те самые снега. Ни злости, ни досады в глазах, лишь красные отсветы, которые сейчас казались особенно яркими… И которые пропали почти полностью, когда из дома донеслось новое ругательство жрицы.
— Двуликим нет места в волчьих стаях. Никогда.
— Я не смогу вернуться?
Я спросила растерянно.
Нет, разумеется, я и сама собиралась попросить у Реоны помощи о том, чтобы остаться здесь… Но слова Снежного звучали так, будто он категорически против моего присутствия среди волков. И тогда было совершенно непонятно, почему он вообще тогда проводил тот ритуал — очевидно же, что о моей двуликости он понял с первого же взгляда!
— У тебя нет причин возвращаться.
Я открыла рот, собираясь напомнить про всё тот же ритуал… И закрыла.
Кажется, я поняла наконец, что именно он пытался мне объяснить.
Не то, что мне нет места в волчьей стае. Даже не то, что он лично против меня… Он пытался донести, что про признание меня частью волчьей общины стоит хранить в секрете.
Не понимаю правда, с чего бы мне вдруг должно захотеться рассказывать об этом. Но, с другой стороны, Снежный ведь по-прежнему всего лишь волк. Большой, умный, почти по-человечески разумный, но всего лишь зверь. К тому же откуда ему знать о том, какие у меня были отношения с людьми. Может, он считает меня кем-то вроде наивного домашнего щенка, который радостно будет вилять хвостом каждому, кто проявит немного внимания?
Спросить
Теперь и озвучивать, что я и сама разделяю его недоверие к двуликим, было поздновато. Сейчас подобная фраза непременно вызовет вопросы и неуместное любопытство, а ложь и недоговорки точно скажутся на успехе ритуала по возвращению мне человеческого облика.
— Так. Садись тут.
Реона указала мне на место под яблоней, практически у самого стволаы. На мой взгляд, не отличавшееся ничем от всех прочих. Ну, кроме того, что не перед домом и не на тропинке, а на траве.
Пожав плечами, я выполнила просьбу. Хотя сложно было при этом не коситься на Снежного. Он был невозмутим, и для меня это было показателем того, что всё идет как надо.
Женщина обошла меня по кругу, расставив плошки с водой, на поверхности которой плавали свечи. Горящие, они источали ароматы лекарств. Семь плошек, семь свечей и семь разных растений, которые смешивались воедино и окуривали меня слабым дымком.
— Не двигаться. Если будет больно — терпеть. Молчать. И постарайся не сопротивляться — от этого станет лишь больнее, и процесс соответственно будет затягиваться.
Жрица задумчиво постучала по губам пальцам, сосредоточенно и беззвучно шевеля губами. Очевидно, пыталась понять, все ли подготовления сделала и всё ли учла.
— …вроде всё, — она кивнула своим мыслям и посмотрела на меня.
Женщина опустилась на землю прямо передо мной, но за пределами импровизированного круга. Поза для медитации, закрытые глаза, и вновь руки сложенные лодочкой, как у статуи Арион.
Медленно и почти беззвучно Реона начала что-то бормотать. Слов было не разобрать, а когда они стали громче, стало понятно что я попросту не знаю ни этих слов, ни этого языка.
Шерсть взъерошил ветер, по коже прошли мурашки, перерастая в слабое покалывание — как будто я отлежала себе шкуру, как бы странно это не звучало.
Вода в плошках плеснула. Свечи вспыхнули ярче. Испускаемый ими дым стал ярче и плотнее, и сомкнулся надо мной в своеобразную клетку.
Я неуютно передёрнула плечами и переступила на месте, с тревогой взглянув на Снежного. На первый взгляд он был не просто спокоен, а полностью равнодушен к происходящему. Но, приглядевшись, можно было заметить, что он настороженно следит за действиями жрицы.
Ветер вновь погладил меня против шерсти, вызывая очередные покалывания. Заметно сильнее. Не только шерсть, но и мышцы и, кажется, даже немножко кости.
Я закрыла глаза, пытаясь собраться, чтобы хоть как-то избавиться от неприятных ощущений. Это всего лишь мне кажется…
— Не сопротивляйся!
Рык Снежного вернул в реальность.
От очередного порыва ветра, существующего лишь внутри клетки, меня заметно передёрнуло. Клетка сжалась. Дым проник в тело — словно я нырнула в тёплую воду. Неприятно и почему-то щекотно в мышцах. И дышать сложно.