Оборотень
Шрифт:
— Закадычный друг, — тихо шепнула.
— А имени нет у него? — смотрит на заблокированный экран.
— Есть, — усмехаюсь довольно. — Убей, а ключ не получишь!
— Не уверен, что он мне нужен, — сосредоточено сказал.
Затушил экран телефона и нагнул слегка вниз. Усмехнулся и снова включил его — вот проныра! Кто мог подумать, что он догадается посмотреть по отпечатавшимся линиям.
— И убивать не пришлось, — шепнул довольно.
Прижимает меня спиной к своей груди, держит телефон так, чтобы нам обоим было видно хорошо.
Открывает
Ну, Джэксон! Читаю смс-ку и меня раздирает смех. Вроде бы содержимое ни о чем, но и в то же время обо всем. До конца понимаем только я и сам адресат, а Робэрто остается только догадываться и злиться.
— Предвкушай? — прорычал.
Переводит руку к моей шеи, медленно сжимает и горячо дышит в ухо.
— Кто это? — голос спокойный, но нотка раздражения присутствует. — Уже не спрашиваю, что и предвкушать!
— Это… — еле перевожу дыхание. — Либо убей, либо отпусти, — сдавленным голосом.
— У тебя одна попытка, — разжал пальцы, но руку не убирает. — Подумай хорошенько, прежде чем соврать, Эмили, — шепнул угрожающе.
— А вдруг тебе правда не понравится? — отчаянно глотнула воздух.
— Зная правду, я смогу решить, что с тобой делать, — тон повелительный, но мне почему-то уже не страшно.
— Казни, — усмехаюсь.
— Смотрю ты не особо-то рвешься на контакт, — жмет на кнопку вызов. — Послушаем, что скажет «Закадычный!» — прорычал Робэрто.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети!» — слышу у его уха.
— Какого хрена?! — психует.
Не могу сдержать смех, у Джэксона пропала сеть — он в пути! Робэрто сжимает телефон в руке с такой силой, что тот трескается и практически рассыпается. Не знаю, это мне везет или наоборот? Сказать правду, тем самым столкнув двоих оборотней лоб в лоб? Но зачем? От одной мысли становится страшно: учитывая вспыльчивость Робэрто, может произойти, что угодно. Решить бы все мирным путем… Но как, если этот уперся и не отпускает меня?
— Эмили, скажи что это не то, о чем я думаю, — голос поник.
Прижимает меня к себе крепче, но не грубо. Неужели он так быстро сдается? Я бы визжала до победного, требуя ответов.
— Я не чувствую постороннего запаха на тебе и поэтому не могу понять. Если это обида, и ты хочешь ударить побольнее, то поверь, малыш, у тебя это получается. Обида, злость и все такое, но нет причины выпускать это, и я докажу! Ты все, что у меня есть, и другого мне не нужно. — Так складно, проникает в самую душу. — Мое отсутствие было не по собственному желанию — неизбежность моего положения. Я скучал, не хуже тебя дни считал после той ночи. Ты не представляешь, каких трудов мне стоит сдерживать свои эмоции и чувства сейчас.
— Я не знаю, что ты хочешь услышать, — усмехаюсь, действительно почти растопил.
— Скажи, что я ошибаюсь, — сдержанно шепнул.
— Смотря, что ты имеешь ввиду, — неприятная ситуация. Говорим загадками, хотя понимаем, к чему идет разговор.
— Ты
— Спала я с ним или нет? — говорю в лоб, надоело стоять посреди дороги.
— И?
— Не успела, — думаю, так будет более справедливее. Ну, или правдивее.
— Зря телефон сломал, — прошипел.
— Он мне не нравился…
— Тогда какого черта он тебе пишет?! — резко развернул меня к себе. — Не пытайся сделать из меня дурака!
— Мне показалось, речь о телефоне, — тихо вздохнула.
— Так значит…
— Отпусти меня, Робэрто, — отчаянно. — Я устала…
— Да черта с два! Если б не твое положение… — пробубнил, схватил меня за руку выше локтя и потащил к машине. — Ты моя! — прорычал и, открыв переднюю пассажирскую дверь, силой усадил. — Никто не получит то, что принадлежит мне!
Устало плюхнулась. Ни морально, ни физически сопротивляться уже не могу. И не удивляет то, что он знает о моем положении. Как сказал Джэксон, Робэрто знал, что я понесу от него, а значит — он сделал это намеренно. Хотя сама не понимаю, как можно было это вот с такой точностью проконтролировать? Не промахнулся, другими словами. Вот только пугает его навязчивость. Почему-то раньше он казался мне более свободным и демократичным. А слова, словно из средневековья: «Ты моя, принадлежишь мне!» — чувствую, не легко будет от него отвязаться.
— И куда мы? — смотрю в окно, не поворачиваясь.
— Куда надо! — огрызнулся.
— Мне в колледж нужно, а мы едим в обратную сторону…
— Забудь!
— Нет! — возмущенно. — Я и так год пропустила! Причем из-за тебя!
— Не хочешь спросить, о каком положении идет речь? — уже более спокойно, угомонился.
Молчу, злюсь на то, что он игнорирует мои слова. Тем более знаю, о чем речь идет, ничего нового мне не открыл.
— Ты знаешь? — дергает меня за плечо.
— Знаю, — мельком кидаю на него взгляд.
— Ясно, и что ты…
— А что я? — вспыхнула неожиданно. — Меня кто-то спросил?!
Резко машина затормозила прямо на проезжей части, наверно, этого парня не учили съезжать с дороги.
— Я же предупреждал тебя! — повернулся ко мне, прижимая к спинке сидения.
— Каким образом? — Вот это заявочка!
— Я же сказал, что пути назад не будет! Но ты…
— А что я? Откуда было мне знать, что именно ты имел ввиду?! — комок подкатывает к горлу.
— Малыш, — неожиданно промурлыкал у моих губ. — Как же ты сладко пахнешь, — впивается в губы.
Все внутри заполыхало, руки сами потянулись к нему. Пальцами перебираю его шевелюру, притягиваю к себе сильнее. Глаза предательски закрываются, языки сплетаются, захлестывает страсть. Его рука спустились ниже, а губы заскользили по шее.
— Ммм… — сжимаю губы и откидываюсь назад.
— Хочешь сказать, что ты меня не хочешь? — лукаво смеется, а сам еле переводит дыхание.
— Не хочу, — глубоко вздыхаю от его прикосновений. — Ничего говорить…
— Ты вся горишь…
— А ты? — усмехаюсь, медленно перевожу дыхание.