Оборотная сторона героя
Шрифт:
Тарас глубокомысленно кивнул. Становилось ясно, почему цикл для конквестора порой даже важнее того, куда именно ведёт проход. Если до окончания цикла осталось полгода, то у конквестора есть масса времени, чтобы отыскать пропавшего и вернуться обратно. А если до окончания цикла осталось всего пару дней, то задача существенно усложняется. Не успеешь до начала нового – обратно уже и сам не вернешься.
– А почему все проходы цикличны?
– Это тебе Аркаша объяснить сможет, спроси его, – с ухмылкой посоветовал Илья, вспомнив, что однажды и сам совершил такую глупость, не удовлетворившись кратким лекционным курсом. Аналитик обрадовался, отослал Ирочку за маркером, а потом увлеченно рисовал перед Ильей на доске длинные ряды формул и символов, возбужденно размахивал руками
Тут на экране компьютера, наконец, показался человек, появился словно из ниоткуда прямо у полуразрушенной колонны. Чёткостью изображение не отличалось, но всё равно было видно, что он одет в хитон с широкими рукавами и доспехи, а в руках держит короткий меч. Некоторое время человек кружил вокруг каменного капища, а затем скрылся в зарослях снежного леса.
Илья перемотал запись, выбрал кадр, нажал на паузу, приблизил. Покачал головой – изображение так себе.
– Ни шагу отсюда! – строго предупредил он стажёра и скрылся в проходе. Буквально миг спустя снова показался на поляне, но уже в сопровождении смуглого черноволосого Петровича. Тот быстро оглядел смирно сидящего парня и, притворно грустно вздохнув, заметил:
– Эх, ну хоть раз бы к нам девчонку на стажировку взяли!
– А тебе то что?
– Как это что? Я бы тогда вызвался руководить обучением и тренировкой!
– Ну, так вон сидит, тренируй на здоровье.
– Да на кой он мне сдался? Вот если б девушка, я б с удовольствием.
Илья развеселился:– Тебе что, женского внимания не хватает?
– Мне не хватает семейного счастья, – назидательно ответил Петрович, а потом сложил брови трагичным домиком и продолжил: – Ни одна нормальная женщина не потерпит такого образа жизни, какой ведем мы. И единственный способ обзавестись семьей, это только если жена тоже будет работать на нашу контору.
– Так и вижу, как ты со спокойной душой отправляешь свою супругу одну в проход. Например, в стан к Тамерлану. "Иди, дорогая, ищи пропавшего. К югу от шатра хана обычно пленных казнят, проверь сначала там", – поддразнил Илья.
– Я не имел в виду, чтобы она тоже была конквестором, – возмутился Петрович и вздохнул: – Ладно, что там у тебя?
Тарас в немом изумлении глядел на спутника Ильи. У этого Василия, весёлого и многословного, не было ничего общего с тем Василием, который бесцеремонно выкинул его из прохода. Совсем ничего – кроме внешности.
Илья заметил удивленные глаза Тараса и пояснил:– Это брат Василия. Брат-близнец.
Петрович обернулся к стажеру, протянул руку. Тарас тихонько вздохнул, вспомнив, в какие клещи зажал его Василий, но деваться некуда – ответил на рукопожатие. А потом спрятал ладонь за спину и незаметно ее встряхнул.
– Тарас.
– Арагорн, – серьезно ответил брат Василия, присаживаясь у компьютера и пряча искры смеха в глазах.
Стажер, не зная, как реагировать, с надеждой покосился на Илью. Тот изобразил на лице невозмутимость индейского вождя. Брат Василия, тем временем, внимательно разглядывал изображение на мониторе.
– Арагорн? – осторожно переспросил Тарас.
– Для тебя – Арагорн Петрович, – серьёзно поправил тот.
Стажёр подавился рвавшимся наружу смешком.– Угу, – только и кивнул он и на всякий случай решил больше вопросов не задавать. Арагорн так Арагорн. У каждого свои причуды. Если он… Нет, не если – когда. Да, именно так – когда он станет конквестором, тоже возьмет себе какое-нибудь звучное прозвище.
– Понятия не имею, Илья, – тем временем покачал головой Арагорн, легко вскакивая на ноги. – Изображение нечёткое. И потом, ты же знаешь, я по ту сторону проходов обычно надолго не задерживаюсь. Надо будет у Яна спросить – он два года назад почти всю осаду у греков пробыл. Может, и опознает, если, конечно, этот грек действительно важная фигура.
– Ох, только бы не важная, – вздохнул Илья. – Ладно, спасибо. Я, собственно, и не рассчитывал. Просто подумал – а вдруг? Сейчас сделаю копию, и рванем обратно… А вы там как?
– Да нормально, как всегда, – бодро отозвался Петрович. – Не в первый же раз… Правда, так быстро разбираем впервые.
Технику приходилось ставить каждый год и держать около недели. Когда начиналась осада Трои, греки в первую очередь захватывали пляж и громили стоящий неподалеку храм Аполлона, внутри которого в опистодоме, закрытом помещении позади статуи Аполлона, находился проход. Опистодом традиционно считался священным местом – предполагалось, что там располагался вход на Олимп, к самому солнечному богу, и осквернять комнатушку своим присутствием не решались даже жрецы. Простые люди в храм и подавно не заходили, это было не принято, ведь храм – жилище богов, смертным там делать нечего. К тому же, чтобы попасть в проход, необходимо было шагать прямо в стену, чего в обычных обстоятельствах делать никто не станет. В обычных – но не в угаре боя. В запале битвы случалось порой, что один-другой грек делали этот шаг. Шум и вспышки света от установленной на входе аппаратуры должны были имитировать гнев Аполлона, заставляя греков в панике пятиться, уходя, таким образом, подальше от прохода. Обычно срабатывало безотказно.
– Ну, раз я больше ничем помочь не могу, то я пошёл, – сообщил Арагорн и направился к проходу. Дойдя до колонны, поймал любопытный взгляд Тараса, и, видимо, решив, что парень достаточно намучился, сверкнул белозубой улыбкой и пояснил: – Имя это мое. Настоящее имя. Отец у нас Толкиеном увлекается. Ещё и братца моего Фарамиром хотел назвать. Но мать возмутилась – она нас в честь дедов назвать собиралась, Василием и Иваном. Говорила, вполне, кстати, справедливо, что Игнатьев Иван Петрович звучит куда лучше, чем Игнатьев Арагорн Петрович. Или Фарамир Петрович, если уж на то пошло. В итоге я стал жертвой родительского компромисса.
Арагорн подмигнул стажёру и шагнул в проход.– Арагорн Петрович, ну надо же! – всхлипнул Тарас от долго сдерживаемого смеха.
Запись скопировалась через несколько минут, и можно было возвращаться обратно. Тарас грустно вздохнул, тоскливо глядя на колонну Шушморского капища, и нехотя полез в машину.
* * * Шумные столичные улицы начало затягивать ранними зимними сумерками, когда Илья вырвался из плотного потока машин третьего транспортного кольца и пересек Яузу, направляясь к серому особняку с театральной тумбой у входа. Несмотря на то, что время приближалось к пяти вечера, признаков окончания рабочего дня в офисе не наблюдалось. Борис Моисеевич, так и не расставшись с цветастым фартуком, смотрел телевизор в караулке. Аркаша увлеченно копался в компьютере, Майя внимательно подпиливала ногти, Ирочка задумчиво расчесывала длинные каштановые локоны. Папыч говорил с кем-то по телефону и нетерпеливо постукивал пальцами по краю стола. На ярко-красном диване у окон-витражей удобно устроился загорелый улыбчивый мужчина средних лет с ярко-голубыми глазами и коротким ёжиком очень светлых волос, которые, если приглядеться, на самом деле были седыми, и что-то увлеченно рассказывал сидящей в кресле напротив молоденькой девушке.