Оборотная сторона героя
Шрифт:
– Да вас, лохов, по ходу, ограбили!
Из кабины "КамАЗа", тем временем, вытащили какого-то изрядно перепуганного паренька, и Глушитель переключился на новую жертву.
– Чей будешь?
Парень испуганно таращил глаза.– Ну? Вы, что ли, мой груз подрезали?
Парень сглотнул, но так и не произнёс ни слова. Глушитель проявил чудеса терпимости и попытался ещё раз.– Я говорю, в "КамАЗе" оружие было. А сейчас его нет. Где оно?
И снова ничего не услышал в ответ.– В партизан
– Я всё расскажу, – немедленно сдался тот.
Ломца накрыло отчаяние. Сейчас парень признается, где оружие, Глушитель поедет туда и минует тщательно приготовленную спецназом засаду… А потом Хохлома его, Ломца, самолично пришьёт. Ещё как пришьёт, такой косяк старшак безнаказанным не оставит. Несмотря на то, что Хохлому ни разу не видели даже отвешивающим оплеуху, Ломец не сомневался что расправа предстоит жестокая – было в их старшаке что-то такое… То ли в прозрачных глазах, то ли в странных, словно бы неловких жестах, то ли в том, как он говорил, а ещё хуже – молчал… Что-то дикое. Страшное. Почти никогда не выпускаемое наружу и оттого ещё более пугающее…
В этот миг беспросветного отчаяния Ломец вдруг вспомнил, что на нём передатчик, через который его слушает сидящий в засаде за Пустошью спецназ, и воспрянул духом – может, ещё не всё потеряно. Надо непременно сделать так, чтобы капитан Ларионов знал, куда они направляются, и быстренько перенёс свою засаду на новое место. Но как это сделать? Ориентиры вслух описывать? А какие тут ориентиры? Дорога да поле по обеим сторонам. Вон ещё знак ограничения скорости стоит…
Не придумав способа лучше, Ломец опустил голову поближе к плечу, на котором был прикреплён микрофон, и продекламировал:
– По ходу, к Пустоше мы уже не едем.
– Чего? – нахмурился Глушитель.
– Я это… гм… Говорю, к Пустоше мы больше, по ходу, не едем?
Глушитель смерил Ломца подозрительным взглядом, но потом отмахнулся от подозрений. Эти придурки слишком тупые, чтобы спланировать сложную подставу. Похоже, они его не обманывали; оружие и впрямь было бы за Пустошью, если бы этих лохов самих не ограбили более ловкие дельцы. Ну, а уж этого-то Ломец предвидеть никак не мог.
– Похоже, что нет, – процедил Глушитель и кивнул в сторону перепуганного парня, – Эти мой груз тиснули и где-то в лесу спрятали. Сейчас он нам покажет, где.
В лесу. Ломец тут же пал духом. Как он сможет дать знать капитану Ларионову, где именно в лесу они будут находиться?.. Отчего-то вспомнилась полузабытая детская сказка, в которой похищенный мальчик, чтобы оставить следы, бросал по дороге камешки и куски булки. Ломец похлопал себя по карманам и вздохнул – разбрасывать нечего.
У Глушителя, тем временем, зазвонил сотовый. Разговор вышел коротким и, судя по всему, неприятным – бесцветные брови Глушителя сходились всё ближе и ближе к переносице, а сам он не сказал ни слова, только лишь процедил "понял" перед тем, как рассоединиться. Затем резко развернулся к "Хаммеру", в сердцах пнул ногой колесо и выдал такое затейливое ругательство, что Ренат даже присвистнул от восхищения. Ломца распирало от любопытства, но спрашивать, что случилось, не стал – знал, какой получит ответ. Глушитель, кажется, собирался продолжать выплёскивать ярость на равнодушную машину, но тут у него снова ожил телефон. На этот раз он не молчал – послушав несколько секунд, сердито заорал:– Какого хрена! Зачем вы мне его сюда везёте?.. Ну и что, что я сказал доставить его ко мне как только вы его возьмёте? Нельзя же понимать так буквально!.. Что значит – вы уже рядом? Какого чёрта я буду с ним в лесу делать?.. Ладно, везите уж, придурки…
Раздражённо сунув сотовый в карман пальто, Глушитель закрыл лицо ладонью и глухо протянул, ни к кому в отдельности не обращаясь:
– Идиоты! Мало мне того, что за мной Холеру наблюдать
– Холеру? – вскинулись как один бойцы Глушителя. Они молчали всю дорогу, и так упорно, что Ломец уже начал подумывать, а не немые ли они. Но – нет, разговаривают. Правда, похоже, голос подают лишь в чрезвычайных ситуациях. Интересно, что же только что случилось?
– Да, – злобно пролаял Глушитель и полоснул злым взглядом по своим парням. – Пока вы, козлы, в носу ковыряли вместо того, чтобы груз найти, Сам растерял терпение и больше не верит в то, что я могу справиться с ситуацией. И отправил сюда Холеру с отрядом. И не в помощь, а вместо меня. Вместо , ясно вам? А тут ещё ваши братья по разуму взяли того урода, который мне шею порезал, и не придумали ничего лучше, чтобы везти его сюда… Сюда, б…! Как? Как так вышло, что вокруг меня одни только полные кретины?!
* * * Момент, которого так долго боялся Илья, настал, но сейчас это почему-то больше не имело значения. Измученный болью и слабостью, конквестор выпил ещё одну таблетку. Вскоре она начала действовать, и Илья почувствовал, как отступили не только боль и слабость – постепенно исчезали беспокойство, волнение и страх. Ещё несколько минут назад Илья почти ощущал приближение смерти. Чувствовал, как острие ксифоса вонзается между пластин его доспехов, как металл клинка проникает всё глубже в тело. Как кровь впитывается в горячий песок. Как немеют холодные пальцы рук. Как голова становится лёгкой и шальной, какая бывает после высокого жара. Как он взмывает в небо и смотрит вниз, на происходящее там, словно бы со стороны… Оттуда, с высоты, всё происходящее похоже не на реальность, а подёрнутый зыбкой дымкой сон. Сном казались обе вражеские армии – притихшие в предвкушении грандиозного поединка; каждая собралась у подножия храма Аполлона полукругом, и многочисленные зрители почти замкнули святилище в широкое кольцо. Сном казался предельно сосредоточенный Гектор – пара непослушных черных кудрей выбивается сзади из-под шлема, ноги полусогнуты, в вытянутой вперёд – ни малейшей дрожи! – правой руке ксифос, левая рука жестко согнута, прижимая к телу круглый щит. И сам Илья, в доспехах и с коротким мечом, на широком пляже около города, которому предстоит бесследно сгинуть в песках веков, напротив одного из самых прославленных и умелых воинов Троянской войны, тоже был словно во сне. А сейчас словно лопнула тонкая стеклянная колба, отделявшая Илью от остального мира, и его выбросило в реальность. И первый, кого он там увидел, был Ян, державший в руках какой-то баллончик. Он что-то сказал Илье и потянулся к его ксифосу. Илья отступил назад:– Зачем?
– Техасский коктейль, – пояснил Ян и приподнял брови: – Мы же это с тобой обсуждали.
Илью тут же захлестнула ставшая привычной в последние дни ярость.– Обсуждали, – резко ответил он. – Но я не согласился.
Несколько мгновений Ян всматривался в глаза Ильи, в сжавшиеся зрачки, словно размышляя, стоит ли продолжать. Потом осторожно сказал:
– Я не собираюсь стоять и спокойно наблюдать за тем, как тебя убивают.
– Не надо, – отрезал Илья, отталкивая руку Яна, сжимавшую баллончик, – Я сам.
Он достал серебристый контейнер, открыл, несколько мгновений рассматривал зеленоватую капсулу фрейтса внутри – последнюю, а затем закинул её в рот. И, круто развернувшись, пошёл к расчищенной для поединка песчаной арене.
– Сам, сам, – тихо передразнил Ян и заторопился к храму Аполлона. Там, между колонн, у него уже было приготовлено "гнездо" со снайперкой; хотя Ян рассчитывал на техасский коктейль, он всё равно решил продумать запасной вариант. И сейчас эта страховка, похоже, очень пригодится.