Оборотная сторона героя
Шрифт:
Жанна сделала паузу, поправила безупречно уложенный узел светлых волос, потянула было из сумочки блокнот, но, бросив настороженный взгляд на Арагорна, решила не искушать судьбу.
По кухне разливался аромат кофе, из зала доносилось приглушенное бормотание телевизора.
— Вам нужен кто-то из «СталЛКома»? Или из конкурсанток? В чем таком замешана девушка из Бразилии, что за ней отправили тебя?
Арагорн чертыхнулся про себя. Вот зараза, значит, она и впрямь за ним следила! За «СталЛКом» Арагорн не переживал — даже если Жанна и придумает сенсацию, газета не рискнет
Замешкавшись, Арагорн не сразу заметил, как из зала появился брат — пришёл на помощь.
Василий не спеша налил чашку кофе, с удовольствием втянул в себя горьковатый аромат, а потом, намеренно вальяжно развалившись на стуле за обеденным столом, пояснил, в упор глядя на Жанну:
— Место жюри на конкурсе мне предложил генеральный директор «СталЛКома».
— Почему? — Жанна подобралась, будто охотник, почуявший добычу.
— Это был подарок.
— За что?
— За одну давнюю услугу.
— Какую? — решила развить успех журналистка, не подозревая, что лимит терпения Василия она уже исчерпала.
— А вот это тебя не касается, — отрезал он и неторопливо отхлебнул кофе.
— Ещё вопросы есть? — осведомился Арагорн.
— Предположим, вы сказали мне правду, — задумчиво протянула Жанна, рассматривая идеальный маникюр на ногтях. — Тогда какой же у тебя интерес к бразильской конкурсантке?
— Ну, подумай сама, — неожиданно мягко ответил Арагорн, слегка наклонив голову. — Какой может быть интерес у мужчины к красивой женщине?
Жанна быстро стрельнула в него глазами, наткнулась на ироничную улыбку и вдруг резко отвернулась. Вышла в коридор, быстро накинула на себя дублёнку и, не поворачиваясь, тихо сказала, прежде чем захлопнуть за собой входную дверь:
— Спасибо. Извини, что я так, без спросу…
Первую атаку троянцев греки отбили; те отступили к стенам города и до самого утра не предпринимали новых попыток нападения. Агамемнон, однако, не спешил распускать армию — солдаты ночевали прямо у насыпи, караулы регулярно менялись.
Чутье не подвело царя — очередную атаку троянцы предприняли в густых предрассветных сумерках. Неглубокий пока еще ров и невысокая насыпь с редкой порослью заостренных кольев не явились серьезным препятствием для слаженных действий врага.
Илья выглянул из палатки — хотел убедиться в том, что мирмидоны дисциплинированно остались на своих местах. Понял, что вряд ли уже сможет заснуть, и присел к одному горевших неподалеку костров. Подошел Ян и опустился рядом. Вдвоём они молча прислушивались к шуму битвы, гадая, кто побеждает. Илья знал, что порой бой мог идти часами, и поражался выносливости солдат, не падавших замертво от усталости.
Время тянулось изнуряюще долго. Предрассветные сумерки сменились ярким утренним светом, солнце поднималось всё выше. Когда оно почти добралось до зенита, Илья заметил приближающуюся к лагерю мирмидонов процессию. Впереди шёл высокий, атлетически сложенный черноволосый грек, пожалуй, первый из увиденных Ильей, кто внешне
— Диомед, — шёпотом подсказал Ян.
Рядом, безуспешно пытаясь примериться к широкому шагу спутника, семенил Одиссей. Курчавая борода забавно торчала из-под шлема, а доспехи на тощем царьке болтались так, словно были ему велики. Позади них двое греков бесцеремонно тащили каких-то девчонок. В одной Илья узнал Брисейду, другая была ему незнакома.
Диомед остановился шагах в десяти от Ильи, солдаты подтолкнули девчонок вперёд.
— Агамемнон свою ошибку признает, Ахилл. Он свою пленницу возвращает тебе, отдает лучшую из наложниц своих и обещает за тебя выдать дочь свою, когда мы вернёмся, в обмен на твое дальнейшее участие в битвах.
Илья медленно поднялся и некоторое время молча смотрел на Диомеда и на нервно переминавшегося рядом с ним Одиссея. Потом бросил быстрый взгляд на Яна, и тот чуть прикрыл глаза, подтверждая, что надо соглашаться. Все правильно, раньше или позже ему пришлось бы снова принимать участие в боях.
Диомед стоял напротив, ни жестом, ни взглядом не пытаясь торопить Илью с принятием решения; воин не выказывал никаких признаков нетерпения, и взгляд, обращенный на Илью, был спокойным и безмятежным. Да, Агамемнон знал, кого следует посылать за своенравным Ахиллом.
Всё испортил Одиссей — не в силах долго поддерживать пусть даже и напускную невозмутимость, он затараторил:
— Бой идет уже много часов, обессилели солдаты. Гектор с Агамемноном договорились, что исход сегодняшней битвы поединок решит между лучшими воинами наших армий. Ахилл, ты нам нужен! Забудь про Агамемнона, ради греков сделай это! Ты сейчас спасти можешь сотни своих соплеменников!
Диомед едва заметно поморщился, слушая экспрессивную речь царя Итаки. На кого-кого, а на своенравного Ахилла довод о «соплеменниках-греках» не подействует. Да и не только на Ахилла, честно говоря. Соплеменники — это свои люди: микенцы, тиринфцы, итакийцы, родоссцы… А объединённые греки — это миф, честолюбивая мечта желающего объединить разные племена Агамемнона, которую лицемерно разделяют лишь хитрые политики, а не воины.
Илья допущенной Одиссеем дипломатической оплошности не заметил. Его сейчас больше всего волновала перспектива поединка с лучшим воином троянской армии. Илья затравленно оглянулся на Яна. Взгляд того мог посоперничать по невозмутимости со взглядом Диомеда.
Илья стиснул зубы и на миг прикрыл глаза. Кивнул в сторону девчонок — понятливые мирмидоны ими займутся. Рассеянно собрал наращенные волосы, ставшие на ощупь как пакля, в небрежный хвост и туго затянул каким-то ремешком — ещё не хватало, чтобы дурацкие патлы лезли в глаза во время поединка. Подхватил шлем и щит. Достал маленький плоский контейнер, вынул зеленоватую капсулу фрейтса и закинул её в рот. Всё, он готов.