Оборотная сторона

Эльфман Алиса

— За то, что не дал упасть туда.

Вампир в ответ на это лишь пожал плечам.

— Если бы я не доставил тебя живой к кхану, то скоро сам оказался бы в бездне…

И что-то подсказывало мне, что он не преувеличивает. Да, вампиры жестоки, я жестока, да и весь этот мир до ужаса жесток… Такова жизнь, и я уже успела с этим смириться. Иначе здесь не выжить. Вот Ева, например. Она очень милая и добрая. И к чему это привело? Ее используют для того, чтобы шантажировать меня… Излишняя мягкость — смертельно опасное качество. Здесь, на Роокхеле. А каково

было в моем родном мире, не важно Земля была это или нет? Порой я думаю, что там все было иначе. А порой, кажется, что вселенные одинаковые. Но, к чему теперь рассуждать об этом. Я — здесь и сейчас, значит нужно жить настоящим, а не метаться между призраками прошлого и туманными надеждами на будущее… Когда я уже пойму это…

… Вампир, тем временем уже двигался по узкому карнизу в сторону темного коридора, и мне пришлось отвлечься от своих размышлений и последовать за ним. Признаться, меня уже порядком утомило это путешествие по подземному царству. И дело было не в том, сколько мы прошли, а в это гнетущей атмосфере склепа, которая с каждым шагом все сильнее давила на меня. Я знала, что там наверху уже взошло солнце… Кажется, прошла целая вечность, с тех пор, как я любовалась рассветом. Да, что там рассвет! Сейчас я была бы несказанно рада и бархату звездного неба с серебряным диском луны. Лишь бы не чувствовать этот затхлый и застоялый запах могилы, в которой я находилась сейчас.

Не знаю, как мне удалось пройти по тонкому бордюру и не сорваться в бездну. Учитывая то смятение, в котором я пребывала, это было просто удивительно! Но я прошла спокойно, не споткнувшись.

В обеих стенах коридора, в котором мы в итоге оказались, было бесчисленное множество дверей. Я содрогнулась, вообразив, что за каждой из них скрываются кровопийцы. Возможно, это и не так, но мне все равно стало как-то не по себе.

Вампир остановился у одной из этих дверей — из черного дерева со старинными бронзовыми петлями и фигурной ручкой.

— Это твоя комната. Можешь отдохнуть или поспать. Скоро тебе принесут еду и одежду, — он выразительно посмотрел на мой удобный, но слишком простой наряд, — более подходящую для официальной встречи.

— Разве кхан не желает меня видеть? — спросила я, как можно более учтиво. Я сейчас не в той ситуации и не в том месте, чтобы дерзить.

— Встреча состоится сегодня, сразу после заката. А пока — отдыхай, — повторил вампир, и в его голосе мне послышались угрожающие нотки.

Не говоря ни слова, я вошла в комнату и тут же захлопнула за собой дверь. Помещение оказалось таким, какое я и ожидала увидеть в замке вампира. Холодный каменный пол, стены обшитые темным деревом, низкий потолок… Все это было чрезвычайно мрачным, а отсутствие окон угнетало.

Просто замечательно. Я — пленница. Заперта в замке вампира. В могиле…

5. Рита

— Линн, — чуть слышно повторила я, и на глазах выступили слезы, — Зачем ты меня спасаешь? Зачем?

— Если бы все проблемы заканчивались со смертью… О, как бы прекрасна

стала тогда и жизнь!

Я расстроено покачала головой.

— Знаю, но… Я все равно желаю уйти из этого мира. Здесь меня не держит ничего.

— Никто и ничто не обязан этого делать, — сказал призрак с мягким укором в голосе, — Только мы сами — наша воля и сила духа, сила жить несмотря ни на что.

От этих слов мне захотелось одновременно, и смеяться, и плакать.

— Да, что ты знаешь о том, как больно жить! Тебе уже не нужно бороться, доказывать право на существование, — я могла бы и дальше выкрикивать обвинения, но неожиданно даже для себя умолкла. Призрак… Линн, он был так добр ко мне. Принялся отговаривать от суицида пифию-неудачницу…

— Прости, Линн! — на секунду я испугалась, что мой дух обиделся и ушел, но услышав вновь негромкий "шуршащий" голос, испытала огромное облегчение.

— Не проси прощения, я все понимаю. Тебе сейчас нелегко, прорицательница. Нельзя винить человека из-за резких слов, сказанных ими в минуту слабости.

От последней фразы у меня внутри разлилось благостное тепло, которое начало утешать мое смятенное сердце. Но почему-то я начала этому сопротивляться.

— Я не человек, — это был единственны момент его речи, который я могла оспорить.

Послышался легкий шелест — это Линн печально вздохнул.

— Поверь, я помню об этом. Но то, что ты не принадлежишь к роду людскому, еще не делает тебя — или кого бы то ни было — лучше или хуже.

— Даже если этот кто-то — создание тьмы?

После этих моих слов в воздухе повисла пауза. Я поняла, что сказала что-то не то, но не знала, какое слово могло задеть или обидеть Линна.

Наконец, он заговорил, и я все поняла.

— Мой народ был создан светом… Мы и были светом. Ну а чем стали сейчас? — спросил он и тут же сам и ответил, — В лучшем случае призраками, как я. В худшем… что ж, это ты и сама прекрасно знаешь.

— Падать всегда легче, чем подниматься, — возразила я, — Примкнуть ко злу может практически каждый. Но наоборот — стать добром… Практически невозможно.

— Выбор… — прошелестел Линн.

— Что?

— Только мы сами можем выбирать, кем нам быть. Мы, и никто больше.

Его слова… То, с какой уверенностью Линн это говорил. Как будто действительно верил, что я могу измениться… Это было уже чересчур для меня. Мне вновь захотелось плакать и кричать, однако на этот раз я сдержалась.

— Ты так в этом уверен? — спросила я, — Линн, ты мертв, что тут можно выбрать?

Но его ответ вновь поразил меня, как и весь разговор в целом.

— С чего ты взяла, что для меня нет иного пути? Просто я еще не готов пойти по нему…

— О чем ты говоришь?

— О том, что порой мы сами удерживаем себя взаперти. И только мы можем открыть замки и порвать цепи.

Я улыбнулась своему невидимому собеседнику.

— Знаешь, может я слишком долго жила на Земле и начала потихоньку глупеть… Потому что я абсолютно не понимаю твоих иносказательных объяснений.