Оборотная власть
Шрифт:
Краем глаза вижу как поднимается Тим, тяжело приваливается к стене.
– Не двинется с места, - оповещает муж.
– Юля знает, что будет, если она это сделает.
А меня снова посещает, накрывает с головой убийственное желание уйти с ним куда угодно. Где твоя здравость?! Куда уйти?!
– Я тебе обещаю этот слабак никого не тронет, - говорит мне Аристарх.
На этом Тим смеется неприятно, аж ежусь. Аристарх не отрывает взгляда от меня, пробирается внутрь, окутывает. Я же помню свой побег в мельчайших подробностях, совсем не Тим угрожал убить подругу.
– Юль, один
А мой выбор очевиден. Это больные, ненормальные чувства, запретные, аморальные, на другой половине весов призрачная свобода. Пусть нет гарантий, но попробовать я должна. Мотаю отрицательно головой, слезы удержать не могу, катятся по щекам.
Опускает руку и еще какое-то время на меня смотрит. Не понимает, повержен властитель Аристарх, да вот только не до смеха мне, душу рвет взгляд.
– Он мой брат, - с нажимом говорит мне.
Вкладывая столько всего в слова для меня, для Тима, боль, разочарование, раненую выдержку. Я за весь период знакомства, что знаю Аристарха, лишь третий раз вижу, как он кричит. Первый в его доме - прогонял фифу, второй в машине после встречи с Грачевым и третий вот только.
– Не смей, ее трогать, - это уже брату.
– Последний раз предупреждаю.
Тот наблюдает за Арисом, не утирая кровь, щедро залито лицо. Тошнота подкатывает к горлу, желудок выворачивают спазмы.
Молчанов сдергивает куртку с упавшего стула, накидывает на оголенный торс и выходит, мгновение и громко хлопает входная дверь.
Мне бьется мысль, почему Арис не вытащит насильно, почему он просит пойти с ним. Не схватит, не принудит, не заставит... Это же в его духе. Зажимая рот не могу перестать об этом думать. Я отказываю ранив его и он пробует заново. Тревога бьется, снова паутина вокруг меня, и каждый неверный шаг приведет в ловушку.
– Я не боюсь тебя, - шепотом говорю Тиму.
– Убьешь, значит убьешь. Мне уже все равно, может я и сама хочу исчезнуть. Сколько можно...
– так чего же не пошла спрашивается, раз не боишься.
Известно почему, надежда на свободу не пустила.
Молчит, слушает, задрав лицо к потолку и закрыв глаза.
– Его не убьешь, как и он тебя. Пустые угрозы, - озвучиваю вслух мысли.
– Я предлагал делить на двоих. Представляешь, отказался, хочет быть единоличным владельцем.
Не сразу дошло о чем говорит.
– Тим...
– теряюсь.
– Я тебя не узнаю, - его признание повергает в шок.
Знаю, оба сейчас готовы говорить откровенно. Наверное предела достигли, дальше некуда. Ступая между стеклами битой посуды босыми ногами, подхожу ближе и сползая по стене опускаюсь рядом, обняв колени, утыкаюсь в них лицом.
Выдерживаю несколько минут безмолвия, приступ тошноты не отпускает.
– Зачем ты мне это говоришь?
Спрашиваю, не особо рассчитывая на ответ.
– Юль, честно, сам не знаю, распирает, жрет меня, - утирает лицо небрежно.
– Приехали пытать тебя, но конечно не таким способом. Прости, несет, как вижу его рядом с тобой, особенно когда от меня оберегает одержимо. Где тут норма, ты моя жена, - рычит сквозь зубы, как от боли.
– Ты не понимаешь куда лезешь, а мы грыземся, сходим с ума от мысли, что с тобой
Дико слышать от мужа прости, я во многом перед ним виновата.
– Да вам плевать на меня, смысл от кого-то там спасать, - шепчу обреченно.
– Сама знаешь это не так.
– Зачем тогда издеваетесь, отпустите.
– Тут ты мой ответ знаешь. Назад дороги нет.
Время будто замедляется с каждой секундой, погружая окончательно в осознание: я никогда не буду свободна. Обреченность, плотным туманом, окутывает, делая каждый вдох затрудненным. Я сама когда-то выбрала этот путь, сама вышла замуж за Тима, сама пошла на связь с Аристархом, и теперь нет возможности отступиться. Я пытаюсь, продолжаю вяло барахтаться, ищу в себе силы изменить хоть что-то, но вся моя жизнь, кажется, уже была написана заранее.
Вспоминая взгляды, голос, касания Аристарха, я понимаю, что не могу продолжать обманывать себя. Я чувствую, что вот-вот утону в море безысходности, ничего не могу поделать, руки опускаются. Обреченность сковывает и душу и тело, я безвольна совершенно.
Еще год назад я не знала, что всё, к чему стремилась, на самом деле ускользает от меня, как песок сквозь пальцы. Не видела, не замечала и не могла этого сделать. Неизбежность накладывает на меня отпечаток, который невозможно стереть, он шрамом останется. Я могла бы изменить многое, но сейчас уже поздно, слишком глубоко сижу.
– Юль, прости, это дерьмо из меня ублюдка делает. Отказавшись от сути и семьи я себя нормальным человеком чувствовать стал. Теперь снова по старой тропе, ты мне нужна, Юль, вытащи. Я не хочу обратно.
– Поздно, Тим, ты уже там. Ненавидишь ведь, зачем я тебе нужна?
– Ошибаешься. Ты сильно ошибаешься. Обоих сломала. Сначала меня, человека из меня сделала, теперь Арис дуреет. Я впервые вижу как у него слетел контроль. И смешно и больно за него. Он мой брат, он мой самый близкий человек, знаю, что для него это значит, - эмоционально выдает, спотыкаясь в словах, немного путано и слышится, больше сказать хочет.
Умолкнув выдыхает шумно.
– Знаешь, Арис наверное тебя любит.
– Нет, Тим, не любит.
С каким-то горьким смирением касаюсь своих губ, вспоминая его поцелуи, рождающие дикий трепет, пускающие огонь под кожу. Понимаю, что должна сделать, только сердце против, там живет нежеланная надежда, мешает сосредоточиться на цели. Смогу ли, я должна.
– Ты не знаешь, что говоришь, глупая женщина. Только есть нюанс, ему нельзя, а мне можно. Сама подумай какая картинка складывается.
Тяжесть давит на грудь плитой бетонной, голова кружится от наплыва эмоций противоречивых. Он ушел не отпустив, тянет следом за собой, остро чувствую. Тим параллельно заставляет сожалеть, что все так теперь. Сложно сказать могло ли быть иначе у нас с ним или все же я права, изначально шансов не было. Тогда вопрос... Зачем-то мы столкнулись, с Молчановым я так и так пересеклась бы выходит. Ответов как всегда нет и уж на этот вопрос точно никогда не будет.
– Не поверишь наверное. Для меня ты всегда был лучше. С тобой я была счастлива, каждый день, каждый, а с ним мне постоянно больно, он убивает меня.