ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ
Шрифт:
Застучали оброненные камушки. Эпифаги вскочили, как ошпаренные, по толпе пронёсся взволнованный гомон. Трое магов, не сговариваясь, активировали щиты.
Из лаза, откуда они сами недавно пришли, выбралось существо ростом не больше десятилетнего ребёнка. Ловко семеня подвижными и тонкими, как у паука, конечностями, вскарабкалось по стене и замерло, поводя головой. Следом выползли ещё трое, затем - пятеро. И хлынули ордой...
– Всем сохранять спокойствие! Мы в полной безопасности!
– уверенно выкрикнул Вилль.
Мамочка...
"Гули
– Мамочка...
– вслух простонала Алесса. Рядом сдавленно ахнула Триш, глухо зарычал кицунэ. Кого-то стошнило.
– Откуда их столько?!
– Вилль перевёл на Ярини изумлённый взгляд.
– Для того, чтобы столько гулей скопились в одном месте, нужен постоянный источник пищи. Иначе они начнут пожирать друг друга.
Их было много. Слишком много. Лис ошибался, когда говорил всего лишь о сотне. Не сотня, а СОТНИ! Кажется, в забитой до отказа пещере уже не хватало места, а они всё лезли и лезли. Цеплялись за стены, карабкались по своду, срывались и падали на спины, плечи эпифагов, в лепёшку разбивались о пол, разбрызгивая чёрную кровь, и упрямо продолжали лезть, как учуявшие сахар муравьи. Сопровождалось это мракобесие визгом, скрежетом, от которых ломило зубы и нестерпимо кололо в висках. Трупная вонь перебила запах ладана.
Алессу затрясло, и она спрятала лицо у Вилля на груди, прислушиваясь к клацанью собственных зубов, только чтобы не замечать крики и визг. Два крыла сомкнулись за спиной, ограждая от боли и крови. Сердце аватара колотилось как бешеное, но не от страха, а из-за близости Тай-Линн. Так хорошо было, так тепло и уютно. Так не хотелось возвращаться в настоящий мир. Но пришлось.
Вилль, сдержанно вздохнув, отстранился. В его зрачках Алесса увидела отражение испуганной большеглазой девчонки с растрёпанными волосами. И какое-то шевеление за спиной...
– Лесь, мы идём, да?
– Да...
Кто-то из эпифагов закричал страшно, отчаянно, словно его резали живьём.
– Не смотри!
Но всё же она не сдержалась - обернулась. Семеро гулей сидели на корточках в пятке локтей от них и голодно пялились горящими "аки карбункулы" круглыми глазищами. Ещё с десяток висели над головой, с оскаленных рыл срывались багряные капли.
Уже теряя сознание, Алесса почувствовала, как темнота подхватывает её на руки, и шепчет на ухо северный ветер:
– Я с тобой. Не бойся ничего...
ГЛАВА 10
– А почему
– Дан ошеломлённо разглядывал дыру в полу, на месте которой ещё полминуты назад стояла ваза из нежно-кремового мрамора.
– Да потому что это место - последнее, где его будут искать!
Пока Дан мысленно сопоставлял и переваривал увиденное с услышанным, Лемма вдруг подхватилась и убежала, а вернулась с серебряным подносом, на котором красовались три пузатых, суженных кверху бокала. К каждому прилагалось по чёрной шоколадной розе.
– Выпить на посошок и посидеть на дорожку!
– объявила нянюшка, от волнения покрываясь красными пятнами.
Изящные ноздри полуэльфа расширились, втягивая аромат изысканного янтарного напитка.
– Сунна, ради сури Ирэн я готов выпить даже яд королевской кобры, но... что это?
– Ароматизированный скадарский самогон!
– не удержалась от шпильки Лемма.
Как и следовало ожидать, Дан махнул кодьяр (1) залпом. И укоризненно задрал бровь на радость нянюшке.
– Богиня! Какое плебейство!..
– с улыбкой вздохнула Ирэн, выправив, потеребив и вновь спрятав под рубаху золотой кулон в виде коронованной неясыти с широко распахнутыми крыльями. Дан глянул искоса, уголки губ слегка приподнялись. Ну-ну... Кажется, путешествие обещает быть о-очень интересным.
Забрасывая на плечо мешок, Ирэн с удовлетворением отметила, что он совсем лёгкий, хотя вчера она разложила вещи практически поровну. Что ж, не ошиблась в выборе союзника, нет-нет. Да и путешествие обещает быть ещё и весьма приятным...
Проводы вышли лёгкими, с шутками, подначками и ценными напутствиями нянюшки, словно Ирэн не за море собралась, а уезжала охотиться на ланей вместе с отцом и свитой. Они с Леммой старательно обманывали друг друга и себя самих. Вскоре в водовороте новых впечатлений растворится червячок чувства недовершённости, гложущий сердце сейчас. Вроде бы распрощалась со всеми, насколько смогла позволить себе, всё сделала. Даже дневник без единой записи, зато с неплохим наброском "Екатерины" поперёк разворота сожгла на всякий случай.
А сейчас, стоя на лестнице в подземелье и глядя на тёмный силуэт в золотом квадратике выхода, Ирэн понимала, сколь многого она не договорила. Недообняла, недоласкала, недоблагодарила старушку, пытавшуюся если не заменить ей мать, то хотя бы скрасить яркими мазками серую жизнь. За преданность, за самоотверженность, за храбрость. Уже слишком поздно и опасно навёрстывать упущенное. Нянюшка впечатлительная, решит, что её ханни прощается навсегда...
...Грот первого яруса встречал чужаков зловещим оскалом сталактитов и сталагмитов, а отложения фосфора делали его похожим на горящую пасть призрачной собаки, бесчинствующей на болотах, легенду о которой Ирэн рассказывал друг. Было даже немного обидно, когда в конце истории выяснилось, что "призрак" поддельный, и бедного пса убил пронырливый женоненавистник с кучей вредных привычек.