ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ
Шрифт:
– Ну почеши за ушком, а? Блохи достали!
– Давай своих подселю, авось, передерутся, - участливо предложила девушка, почёсывая кицунэ промеж ушей, а про себя отметила, что, пожалуй, шкурка на десяток империалов потянет...
Блаженство лиса, который уже висел поперёк знахаркиных колен, прервала Ярини, подошедшая по-кошачьи тихо.
– Алесса, позови Арвиэля. Нам пора уходить.
Зловеще хихикнув, Алесса резко повела рукой против шерсти - аж затрещало!
Вилль сидел на валуне у самой кромки озерца, похожего на большую круглую лужу. Алесса успела как раз вовремя: над собранными в роскошный хвост волосами замер кухонный
– Вилль, не надо!
Тот вздрогнул и, обернувшись, окинул знахарку взглядом собаки, которую вместо свиной рульки угостили ведром кипятка. Впрочем, как всегда, мгновенно взял себя в руки и правая бровь иронично вздёрнулась.
– Ярини просила экономить мыло...
– Ну пожалуйста!
Орудие вандализма перекочевало за алессин ремень. Аватар фальшиво-недовольно вздохнул, когда знахарка запустила пальцы в его волосы, перебирая, а коварная память-кошка вдруг подцепила коготками зимнее воспоминание, колючее, как лёд. Единственная крупная ссора, едва не окончившаяся трагедией, случилась, когда Алесса в сердцах назвала Вилля вещью. Она с завидной регулярностью осыпала его градом разнообразных ругательств, но парень, если и злился, вида не показывал. А тогда замер соляным столбом.
Так вот каково это: стать вещью. Быть беспомощным наблюдателем, когда твоим телом управляет кто-то другой. Слышать его мысли. Видеть, что он делает, знать, что хочет и может сделать. Пока у демона были запросы шестилетнего ребёнка, но дети быстро растут. Это Алесса знала по себе.
– Пойдём, а то нас уже заждались, наверное.
– Один вопрос!
– встрепенулся Вилль, будто очнулся только что.
– Лесь, ты говорила, что видела меня... во сне, верно?
– И чувствовала тоже! Просто кошмар какой-то. Ненавижу колдунишек, поймаю мымру - загрызу!
– Не надо, потравишься...
– Вилль, а мысли друг друга мы тоже сможем читать?
– Нет!
– отрезал аватар.
– Только эмоции. Мысли - это личные владения каждого, но отзвук эмоций поможет нам с тобой лучше понимать друг друга. Например, у тебя в голове сейчас такой винегрет, что, наверное, ты сама запуталась.
– Есть немного...
– хмурясь, девушка присмотрелась к тонкой прядке, накрученной на палец.
– А тебя раньше устраивал бардак, по крайней мере, в доме.
– Не сравнивай. Расследование в Северинге я провалил уже на первом этапе, потому что не разобрался с бардаком в собственной голове.
– На каком этапе?
– Когда Берен приказал арестовать тебя. Вот что, Алесса... Ты должна научиться отсекать видения от физических ощущений, и как можно скорее. Если почувствуешь что-нибудь... неприятное, сразу руби связь: ты сама поймёшь, как. Видишь ли, пара аватар может делиться друг с другом жизненной силой. Один может лечить второго, если Дар не успевает или не может справиться с ранами. Но у нас с тобой... физиология разная, понимаешь? У меня болевой порог гораздо выше твоего, и то, что я переживу, тебя может попросту убить... Ай-я-а-а!!!
Баритон у Вилля что надо, хоть в театре выступай. Правда, такое выражение лица распугает и публику, и музыкантов с дирижёром во главе.
Знахарка спрятала руки за спину, виновато пошаркала ножкой.
– Я задумалась!
– Слов нет! Просто нет слов!
– Вилль, ну прости, я же нечаянно! Слушай-ка, давно хотела спросить: а эльфы седеют с возрастом?
– Нет!!! Эльфы никогда не седеют - физиология такая! Но с тобой я облысею наверняка!
– Тогда и мы с Симкой для солидарности!
– Шантажистка ты, Леська.
Алесса предложила заплести ему косу, на что аватар замахал обеими руками и рванул в общую пещеру, на ходу бросив, мол, охотнее доверится Лису, несмотря на осеннее обострение бешенства. Дурашка. Девушка дождалась, пока он скроется, и бросила в воду седые волоски.
От греха подальше.
***
Единственный раз в жизни (а второй и последний он не помнил вообще) Арвиэль Винтерфелл напился так, что земля необъезженным скакуном выпрыгивала из-под ног, норовя поздороваться с носом. Тогда и нашёл свою Тай-Линн. Сейчас ощущения были те же, но чем всё закончится - шушель знает. В голове клокотала мешанина из обрывков скабрезных побасёнок, непечатных слов и всего прочего, чем Вилль "развлекал" демона в течение пяти дней. Привязалась трактирная песенка о нелёгкой доле парня, которому друзья настоятельно советовали избегать брачных уз. Заканчивалась она таким куплетом:
"Разбежались все друзья,
Дом отдал с долгами.
Без жены остался я,
Но зато - с рогами!"
Зевнув в кулак, Вилль покосился на Алессу. Молчаливая, собранная, непривычно серьёзная; в глазах - огонь, в руке - кинжал. Рогов она не ставит, только обламывает. Аж самому себе завидно.
Двигались уже около часа, и за это время поднялись с третьего яруса на первый, мысленно прибавив "минусы" к нумерации. Пейзаж не радовал постоянством: всё те же щербатые стены и потолок, покрытый каменным сором пол, чёрные дыры лазов. Вот последние различались формой, размером и степенью надёжности. Из некоторых доносились подозрительные шепотки, а тот, откуда послышался металлический скрежет жвал, обошли, растянувшись цепью вдоль противоположной стены и выставив воздушный щит. Вилль, решив ободрить сбледнувшую подругу, наклонился к её уху:
– Не беспокойся, это всего лишь арахноид. Паучок такой... модифицированный.
– Вилль, если попробуешь объяснить последнее слово, то дальше повезёшь на себе!
Шли дальше. Впереди, принюхиваясь к стенам и валунам, змейкой стелился Лис; белый кончик хвоста мелькал зигзагами в вершке от пола. Остальные, дабы не растягиваться колонной, шли по четверо-пятеро в ряд, благо ширина коридора позволяла. Мрачная серость угнетала, грунтовая толща в десяток саженей давила на плечи, а стук упавшего камешка, отчеканенный эхом, казался ударом молотка по крышке собственного гроба. Осталось упасть, уснуть и умереть. Хвала Пресветлой, хоть Метис не пел. Вместо этого он достал крохотную, под один перстенёк, костяную округлую шкатулку, и прямо на ходу принялся методично натирать крышку ладонью.
Вилль даже зевать раздумал.
– Лесь, он камлает, что ли?
– Учись, матюмачих! Это - окончательный этап полировки, и доверить его можно только живой коже, - сияя, как новенький империал, пояснила Алесса.
– Метис и с клеёным картоном(1) работать умеет, и грунтовать, и шпаклевать. Как осядем в Равенне - сколотим артель, Марту позовём... Меня, конечно, подрядчиком назначим и главным художником. Всё-таки авторский эксклюзив - это тебе не поточная лабуда!
– Тогда заранее придумай авторскую подпись поэксклюзивней, - шепнул Вилль, едва сдерживая смех: оптимизм вернулся и погнал сонливость. Руку бы пожать тому, кто подсказал знахарке термин.