Оборотни. Медвежья услада

Мун Эми

Протяжный стон не заставил себя ждать. Вот и славно!

Бьярг медленно обласкал тугое колечко, чтобы слюна помогла унять боль. И вновь вернулся к бархатным складочкам.

Ах, до чего сладкая девочка!

Никогда не любил такой ласки, а между ножек истинной, казалось, всю бы жизнь провел. Каждый день пробовал тягучий любовный сок, не пропуская ни одной капельки.

В паху ныло так, что яйца поджимались, но Бьярг старательно вылизывал истинную. Тонкие нити Связи дрожали и наливались силой, связывая

пару крепче.

Каждая близость — еще один стежок в плетение их, теперь уже общих, судеб. Стон, вздох, даже просто взгляд — все это укрепляло Связь, делая ее нерушимой.

Никогда еще Бьярг не был так рад разраставшемуся в груди пожару. Ни одну жонку не ласкал с таким пылом, заботясь прежде всего о ней, а не о своем удовольствии.

Любимая призывно выгибалась, тихими стонами подстегивая касаться все жарче.

Пташке нравилось, когда они с братом брали ее языком и пальцами.

Бархатная плоть сжалась в первой сладкой судороге, а вкус любовного сока стал ярче. Истинная громко застонала, дергаясь ему навстречу. А Бьярг раскрыл нежные складочки, как мякоть спелого плода, и толкнулся языком глубоко внутрь.

Хрип Пташки утонул в густом рычании брата.

Едва дождавшись, пока Бьёрг изольется в сладкий ротик, Бьярг вытащил истинную из воды и повалил на пол. Накрыв ее собой, подхватил под коленку и, отведя широко в сторону, двинул бедрами.

— Ах!

Пташка выгнулась и задрожала, зажимаясь так тесно, что он чуть не кончил от первого же движения.

Стиснув зубы, Бьярг судорожно толкался вперед, но в животе скручивало от поступавшего валом удовольствия.

А когда Пташка закричала во второй раз, кончая сладко и долго, тут и он не стерпел — излился так бурно, точно месяц женского тела не пробовал.

— Хороша банька, — прохрипел, целуя обмякшую Пташку. — Повторить бы…

— Животное, — беззлобно выдохнула любимая.

Засмеявшись, Бьярг подхватил Пташку на руки. Рядом сразу же очутился Бьёрг с полотенцем и помог ее закутать.

— И я такое прозвище хочу, — заявил лукаво. — Надобно доказать, что достоин.

Пташка затрепыхалась, но слишком неубедительно.

Рассмеявшись, они с братом потащили добычу в логово.

Кровать уже сготовлена — большая и чистая. Пора бы на ней любимую повалять.

* * *

Бьёрг

За окнами брезжил рассвет. Сухой будет денек, солнечный… Такой и нужен. Не хотелось бы любимую под дождем к идолу Отца вести.

Бьёрг невесомо поцеловал спавшую девушку в макушку и отстранился.

— Поспал бы немного, — сонно шепнул Бьярг, но истинную тут же сгреб в объятья и потянул себе под бок.

— Вот ты и спи. А я проверю, как дела идут. Все готово должно быть. А то пошлет нас Пташка в задницу к троллю.

— Она и так пошлет. Шутка

ли…

И брат замолчал. Но Бьёрг знал, что осталось несказанным.

Норовистая им девочка попалась, гордая. Настоящая воительница! А сколь умна… Нарадоваться невозможно ее смекалке и умению вести счет! И хороша, к тому же, что личиком, что в постели.

Еще раз обласкав взглядом обнаженное девичье тело, Бьёрг поднялся на ноги.

Пташка беспокойно заворочалась.

Связь крепла быстро, и со временем любимая научится чувствовать их душой, а не только телом.

Вот и сейчас Эви хмурилась, по наитию стремясь вернуть его обратно.

Бьёрг и сам бы этого хотел! Нет ничего приятнее, чем утром полюбоваться на спящую Пташку, а затем разбудить ее лаской и поцелуями. Неторопливо насладиться тугим девичьим лоном, все еще мокрым от семени и любовного сока. Очень скоро придет время, когда Эви сможет понести от них дитя.

Но этот выбор они с братом оставили за истинной.

Нельзя принуждать Пташку к беременности, сколь бы сильно ни хотелось огладить круглый животик и послушать, как стучит маленькое сердечко новой жизни.

Бьёрг неслышно вздохнул и, не оглядываясь, пошел прочь.

Селение уже просыпалось.

Чуткий слух зверя ловил скрип отворявшихся дверей, людской говор и рев голодной скотины. Острый взгляд выхватывал мелкие детали, а чутье — запах пищи и витавшее в воздухе предвкушение.

Сегодня быть празднику.

Ох, только бы Пташка не швырнула подарки им в морду…

— Доброе утро, коунг, — пропела спешившая навстречу молодка. — С возвращеницем…

Голубые глаза селянки хитро блестели, от тела исходил нежный аромат желания.

Они с братом никогда не жаловались на одиночество. Едва щетина пробиваться стала, девки сами полезли в штаны, часто желая разделить постель на троих. А уж когда Отец Медведь силой одарил…

— И тебе не хворать, — кивнул сдержанно и дальше пошел.

Позади разочарованно вздохнули.

Ну а на что надеялся? Есть еще дуры, что мнят истинную чем-то вроде досадной случайности. Нашлась? Не велика беда, подвинется! А вот и нет.

Зверь недовольно заворчал, припоминая выходку Асгерд.

Давно пора этой суке на место указать, да Бьярг все телился, как дурачок деревенский. Подружкой считал!

Может, в юности так оно и было, а как девка в рост пошла, то весь ум в сиськи перетек.

Бьёрг быстро смекнул, что толку от нее никакого — в голове одни подарки да постельные забавы. Попробовал пару раз и бросил, а Бьярга зацепило… В задницу, видать, исправно давала.

Ну ничего, недолго ее терпеть осталось.

После случившегося и брат наконец-то прозрел.

Бьёрг взбежал по лестнице, ведущей к крыльцу дома Старейшины. Теперь уже Старейшин.