Оборотный случай
Шрифт:
Лесник посмотрел на меня, словно я сейчас сказал, что видел его в соседней стране занимающимся с белыми медвежатами запуском летательного аппарата из собственноручно сшитых подстилок для ног:
– Я так похож на преступника?
И правда. Я теперь один.
Одному не выжить.
Точно не выжить! Охочих до награды тысячи... Этого хватит, чтобы окружить меня со всех сторон в несколько тысяч слоев.
И тут, когда отчаяние захватило мои мысли, на передний план вынырнуло другое чувство, рожденное отчаянием.
"Перестать ныть, тюхтя! Раз уж на то пошло - действуй".
Это сказала Совесть, похоже.
– Буду искать друзей один, без спутников. Так никто не сможет сдать меня. Иду сейчас же!
– И я повернулся лицом к лесу.
"Слабак, ты же не выживешь в чаще", - пробурчала Совесть.
"И что же мне делать?" - Нахмурился я.
"Еще не поздно просить о помощи. Почему люди начали воздвигать города? Почему разделили обязанности? Всего уметь никто не может. Давай-давай!"
"Чтобы я просил о помощи пусть достойного, но простолюдина?!"
"Да заткни ты свою непотребную гордость куда-нибудь! Умереть либо жить - выбирай!" - Заорал злой голос, если этот эпитет здесь уместен, не своим голосом.
Крик действительно заставил меня немножко задуматься. Стоит ли пойти разок на уступку, если один в лесу могу долго не протянуть? Тем более что лесник уже помогал...
"Хуже не будет", - пропела Совесть.
"Почему же? Вернусь домой, дам ему пару тысяч вирнов, на выпивку более чем хватит, и буду считать долг уплаченным."
"Тебя совесть будет мучить. Не я, а добрая совесть. Да и я к ней присоединюсь! Еще не понял, что ли? Твои металлические кругляшки не изменят действительности, не перестроят прошлое, не сотрут память! Он тебя спас, и от этого факта с помощью денег не избавиться. Ничего не изменилось бы, если бы у него был титул или владения!"
"Тогда бы я принял от него помощь с достоинством..." - робко вставил я.
"Может, ты и прав, кое-что бы изменилось", - вздохнула Совесть.
– "Скорей всего, в этом случае он бы тебе ни за что не помог и оставил там на растерзание зверям. Зачем дворянину марать руки? Держись таких же честных людей, как он! Цепляйся за любой шанс!"
Я скривился на минуту, радуясь, что Велуд со спины не видит выражения моего лица, вдохнул столько воздуха, сколько позволили легкие, и сказал:
– Велуд, пошли со мной.
– Думаешь? У меня же тут дела, - замахал руками Велуд.
– Ты ведь сам говорил, что хочешь приключений...
– Это правда... Но я тогда стану преступником.
По его тону было ясно как в голове у хрога, что лесник просто ломается для вида.
– То есть не поможешь?
– Хлюпнул носом я.
– Ну-у... Разве помощь хорошему преступнику и последствия - не отличный способ найти себе приключений? Да и куда
– Ты и правда так думаешь?
– Начал улыбаться я. Лесник быстро сдался и перешел на мою сторону, я чуть было подсознательно не принял противоположную, для сохранения привычного баланса.
– Конечно! Представь, в округе в оборотней верят лишь семьдесят процентов жителей!
– Да я не про то.
– Хотя это еще много, вот в электричество верит только тридцать два процента...
– Велуд, я не про...
– Я за свою жизнь знал всего лишь два вида оборотней, так что нельзя пропускать такой шанс...
У этого человека сейчас было на лице настолько счастливое выражение, словно он читал свои труды достойнейшим мужам лучшего учреждения по изучению животных - Башне Ферра.
– ВЕЛУД!!!
– Зачем орешь?
– Удивился лесник, словно совершенно не слышал моих криков ранее.
– Ты лучший слушатель, которого я встречал... Если хочешь проводить, то идем сразу, как только соберешься.
– Ого, Редви, ты набрался решимости! Но от меня "сразами" не избавишься. Пойдем. Я уже собрал все, что нужно для похода, - довольно оскалился лесник, не заметив сарказма.
– Но с тобой же ничего нет!
– У меня с собой есть охотник, а моя профессия - знать лес. Причем что может быть приятнее, чем идти налегке? Воду для тебя я взял.
Настолько поразительно этот лесник знает свои "владения", что ему не нужна даже карта с харчевнями или постоялыми дворами!
Я кивнул.
Лес за Веорой с названием Вонгский - одно из страшнейших мест в стране, раза в два крупнее второго по величине леса, Серебристого. И, в отличие от него, лес совершенно не красивый. Везде колючки, паутина, засохшая кровь, жижа какая-то вязкая. Бывает, присмотришься - и поймешь, что топаешь по огромному котловану чьего-то следа. Прислушаешься - и сразу же услышишь чей-то вопль, и точно не распознаешь чей. Крики летят далеко, из самой чащи, которая, к счастью, все-таки относительно далеко. Шли мы уже долго, часа три, и Велуд, чтобы занять время, говорил:
– В этой части леса живность не сильно разнообразная - пауки да медведи, волки да дикари, великаны да однодневки, гоблины да меныры, мавки да хромты, вампиры да лесовики. А могут встретиться вонги или сенты, если очень не повезет. Забредают из чащелесья иногда.
– Сенты? Ведь это сказки?
– С неуверенностью протянул я.
– Не-а. Просто других людей в страхе держат. А так - смотри в оба! Если увидишь серый камень, который шевелится - беги, - таинственным, гудящим голосом припугнул меня лесник.
– Особенно если этот камень приближен по внешнему виду на антропоморфное толстое животное размером не выше пояса. Силы и злобы в нем хоть отбавляй.