Обороты
Шрифт:
– В кота, – когда от него ответа не пришло, со вздохом ответил Ошер. – Размером с лошадь, но кота.
– Правда? А не покатаешь? – бесхитростно поинтересовалась Лейви, только что не захлопав в ладоши.
И это было последней каплей. Не выдержав, Тард обернулся, взглянув на… Друзей. На сияющую улыбку Лейви, на слегка озадаченного, но вовсе не надменного Ошера. Взглянул, понимая, что сейчас, он может назвать юную девушку-кшерха и наследника престола своими друзьями. Сейчас и здесь, в этой неопределенности, под ветхой крышей
От этой мысли что-то внутри щелкнуло и сковывающее напряжение отступило, позволив вздохнуть свободнее. Впрочем, ненадолго.
– Это все, конечно мило, но когатан блокирует не только способность обращаться, но и магию в целом, – щелкнув пальцами, подала голос женщина.
– Магию? – осторожно уточнила Лейви.
– Магию, – утвердительно кивнув, женщина недовольно коснулась железа на шее. – А теперь сели, замолчали и дружно осознаете в какую задницу вы попали, детки. Осознаете хотя бы оттого, что уже вечером мы все может дружненько отправиться на кошачий корм.
Можно было бы возмутиться, можно было бы попытаться настоять на ответах, но что-то в тоне женщины вынудило друзей повиноваться. Слишком напряженным он был. Таким тоном, деланно веселым и задорным, шутят редко, а вот о близкой смерти сообщают более чем часто.
От дурманящего аромата разнотравья кружилась голова. Обилие запахов оглушало, мешая уловить один единственный нужный.
Раздражённо зашипев, Шарриаш взобрался на очередной холм, где на миг замер, прикрыв глаза. Тонкие ноздри мужчины затрепетали. Сладкие и свежие ароматы сплетались, отвлекали, но он прекрасно знал нужный запах и старался его не терять. Что-то настойчиво твердило о том, что он уже совсем близко. На какое-то мгновение Шарриаш точно окаменел. Застыли напряженно сжатые ладони, чуть сгорбленная спина и свитый в кольца змеиный темный хвост.
И пусть в этом мире нагов не было и Рамина не раз предупреждала о том, что обращаться здесь может быть опасно, сейчас ему были нужны все его силы. В том числе, способности полузмея.
Он был обязан отыскать свою подопечную и на этот раз всыпать ей воспитательного ремня. Уверенный, что Лейви поняла его с первого раза, уверенный в том, что уж телохранитель с принцем не пойдут у нее на поводу, он задержался с Тарисом на дальнем поле. Сам он остро нуждался в мудром совете старого друга и наставника и в этом была еще одна его ошибка – забыл о времени. За это и был наказан, не обнаружив по возвращению славной троицы.
Раздраженно прошипев ругательство, он стремительно бросился вперед, вниз по склону и снова вверх, на холм, где инстинктивно пригнулся у вершины, затаился на миг в разнотравье. За холмом открывался достаточно примечательный вид на странную рощу, но не она вынудила Шарриаша едва слышно зашипеть. Взгляд мужчины, скользнув склоном, мгновенно задел примятую траву,
«Задушу паршивку!» – мрачно подумал он, одновременно ощущая, как что-то холодеет в душе.
Он знал эту девчонку с малых лет, на руках носил, учил держать кеташи…
Резко качнув головой, отгоняя мрачные мысли, наг медленно подался вперед.
Не думать о таком!
Взгляд Шарриаша снова скользнул по рощице. Странно изогнутые деревья не внушали доверия, но куда больше раздражал не их вид, а их суть. Казалось, эти уродцы пили окружающий мир, точно паразиты. Рядом с ними не было запахов, а след Лейви и парней вел именно туда, под сень этих проклятых деревьев.
В другой раз он просто выпрямился бы и окрикнул паршивцев, но едва уловимый запах крови не принадлежал им. Значит здесь был кто-то еще.
«Или это вовсе не относится к ним.» – мрачно подумал он и резко выпрямился во весь рост.
Если здесь кто-то и был, вытравить его быстро можно только испугав до полусмерти.
Губ нага коснулась мрачная, едва заметная усмешка.
А кому знать, как пугать людишек, как не такому чудовищу, как он?
Не прекращая осматриваться, Шарриаш медленно пополз вперед, сминая травы. Горящий страшным и жестоким огнем, нечеловеческий взгляд скользил по роще, готовый приметить любое колебание.
Едва ли человек мог долго выдержать страшное и завораживающее зрелище, какое представлял собой полузмей. И расчет Шарриаша оказался верен.
Слабое дрожание ветки справа от него мужчина приметил почти сразу, а если и не приметил, то определил бы по последовавшему за этим свисту синей стрелки, впившейся в его руку.
В следующее мгновение полузмей сорвался с места, резким ударом когтистой руки сметая ветку. Паренек за ней едва успел жалко вскрикнуть, когда эта же рука схватила его за шею.
– Ч-ш-ш-то у нас-с здес-с-ь, – склонившись к нему, прошипел наг.
Побледнев, паренек, которому едва миновало десять оборотов, забился в страшной руке. Только взгляд его метнулся к синей стрелке, что так и осталась в руке чудовища.
Проследив за его взглядом, Шарриаш холодно усмехнулся.
– Не надейс-с-ся, мой яд перекрывает любые другие, – тихо произнес он, широко улыбнувшись.
Вид удлинившихся клыков полузмея стал последней каплей. Тоненько вскрикнув, парень забился в хватке чудовища.
– Не убивай, все скажу, все сделаю, только не убивай!
Прищурив желтые глаза, Шарриаш медленно склонился к нему, но задать вопрос не успел. Слева хрустнула ветка.
Мгновенно напрягшись, наг замер, прислушиваясь, готовый отразить атаку. Роща скрывала запахи, густые ветки с неестественно зеленой листвой, перекрывали обзор и положиться можно было только на слух.
Видимо, человек в роще замер, после чего снова раздался тихий шелест его шагов.
Один.
Второй.
Третий.