Обороты
Шрифт:
Напрягшись, подпуская противника максимально близко, точно сжатая пружина, наг замер…
– Фу, Шарриаш, ты опять пугаешь людей!
Это негодующий голос наг узнал бы из тысячи. Расслабившись, он выпрямился, не сводя, впрочем, взгляда с пленника.
– Зас-с-служил.
– Да, да. Кстати, не ешь его, он нам пригодиться, – отмахиваясь от веток, предупредил запыхавшийся Лорей.
И без того бледный паренек, окончательно сравнялся по цвету лица с полотном. Ноги его уже не держали.
– Я все сделаю! – истерически дернувшись, вскрикнул он.
Приподняв бровь, Лорей обменялся
– Разумеется, сделаешь, милый. Рассказывай, что здесь произошло, а потом покажешь дорогу к вашему селению. Я давно хотел ознакомиться с архитектурой отсталых племен, – ласково произнес Лорей, мягко улыбнувшись. – И если ты попробуешь соврать нам…
Улыбка поэта вмиг наполнилась скорбью.
– Шарриаш тебя съест.
Выпучив глаза, паренек на миг забыл, как дышать, а стоило нагу медленно и грозно улыбнуться, сверкнуть острыми клыками, он заговорил. Запел жаворонком, готовый рассказать и вспомнить даже то, чего не знал.
Насмерть испуганный, паренек едва ли обратил внимание на взгляды, которыми снова обменялись кшерхи. Пожалуй, иногда такие жестокие шутки были очень даже полезны, а как весело вспоминать о них у костра.
Новый день залил Корвидиум ярким светом. Даже горе, что постигло город с падением Обители померкло в этом свете, точно олицетворяющем новую надежду.
Впрочем, далеко не всем этот рассвет принес надежду, далеко не всех успокоило утро, речь Владыки, его уверенный шаг. Пленник покоев, отведенных ему Владыкой, Матаан прекрасно слышал голос короля, прекрасно понимал слова. В том состоянии холодной сосредоточенности, что пришло за ужасом поражения и непониманием, он прекрасно слышал еще и то, что Аскар не говорил. Слышал приговор для себя.
Что-то случилось тогда, что-то пошло не так, как планировал его Господин и он должен был выяснить, что, выяснить любой ценой. А для этого ему нужно было добраться до Ретсита или любого другого города, где есть круг из синего камня. Только так он мог снова услышать Зажигающего.
Замерев у окна, Матаан напряженно склонился над подоконником.
Он не мог изменить произошедшего, но все еще мог исправить его последствия. А для этого нужно было бежать. Другой вопрос – как?
Нахмурившись, жнец сжал ладонь в кулак и медленно поднес его ко лбу, так и замерев. Окно слишком высоко, стражников не подкупить – псы Ридаара, что за него готовы на все.
Напряженно размышляющий, он сперва не обратил ни малейшего внимания на звук открывшейся двери. Но стоило визитеру сделать шаг, как жнец резко обернулся, мгновенно собравшись, но тотчас раздраженно стиснул зубы.
Служанка. Всего лишь жалкая служка, что испуганно замерла у двери с подносом. Неприметная конопатая девчонка, слишком неловкая, чтобы быть даже просто жительницей столицы. Селянка, каких множество в окрестностях… В окрестностях, вот только не в королевском замке!
Эта мысль вынудила Матаана мгновенно собраться, не сводя пристального взгляда с девчонки, что осторожно подошла с подносом к столу.
От проницательного взгляда не укрылся ни испуг девчонки, ни ее шаркающий шаг.
«Если это служанка – ее наемщик кретин. Если чей-то человек… Ее наемщик
И ожидал не зря.
Опустив поднос, девушка на миг замерла, быстро оглянулась на дверь и все же нерешительно взглянула на мужчину.
– Господин, вам… – дрогнувшим голосом произнесла она, достав из кармана сложенный в несколько раз конверт.
– Проклятье! – не удержавшись, на выдохе прошептал Матаан, ощущая глухое раздражение.
Какой кретин мог нанять это убожество, какому ослу пришло в голову передавать письмо здесь, где малейшее подозрение на нем будет равно смерти!
Вслух он больше ничего не сказал, только забрал письмо и сделал девушке знак остаться. Впрочем, спокойствие его длилось недолго. Мгновением позже служанке выпала великая честь увидеть крайнюю степень изумления на лице, обычно невозмутимого, Верховного жнеца.
Закончив читать, Матаан медленно поднял взгляд к девушке.
Если бы он знал, с какой бестолочью начал дело – никогда бы не связался с Нагсом. Вручить яд трусливой селянке, после чего писать письмо, в котором иносказательно, но говорил, что она и есть его шпион, наконец просто доверить бумаге факт их с Матааном близкого знакомства… И пусть письмо было предельно бессмысленным для постороннего и в другой раз жнец не отнесся бы к небольшой неосторожности так остро, сегодня даже эта мелочь вызывала глухую вспышку раздражения.
Покачав головой, жнец без слов подошел к столу, на котором как раз догорала свеча. Немедля, он поднес к огоньку край бумаги.
– Подойди, – коротко и властно распорядился он, не глядя на девушку.
Той ничего не осталось, кроме как повиноваться и шагнуть к мужчине.
Педантично проследив за тем, чтобы бумага сгорела полностью, Матаан обернулся к девушке. Несколько мгновений он просто смотрел на нее, после чего резко сжал ее подбородок, поднимая голову.
– Расскажешь где я и сколько стражи. Скажешь, что мне здесь тесно, поняла? – пристально глядя в глаза побледневшей служанки, отчеканил он.
– Да… – едва слышно пролепетала она.
Внимательно глядя на нее, Матаан еще мгновение не отпускал ее, после чего разжал ладонь.
– Пошла вон, – привычно коротко и мрачно бросил он, снова развернувшись к окну.
«Не нуждается ли в чем-то мастер…» – эта фраза из всего письма привлекла его внимание наибольше.
Мастером его называли только его люди. Те, на кого он мог положиться как на Зажигающего.
Губы жнеца дрогнули в едва заметной улыбке. Если Нагс поможет им – Матаан свободен, а тогда… Тогда Нагсу можно простить и несколько глупостей.
Глава 11. Во славу Коша!
– Корм? – осторожно уточнила Лейви, нахмурившись.
Хмыкнув, женщина кивнула, знаком велев им сесть. Впрочем, послушалась только Лейви. Подавленная внезапной опасностью, осознанием того, что это она втянула в беду друзей, девушка ощутила, как подкосились ноги и медленно опустилась обратно на солому.
Куда более сдержанным оказался Тард и Ошер, хотя последний и ощутил дурноту, подкатившую к горлу. Очутиться лицом к лицу с неведомой, смертельной опасностью оказалось совсем не занятно.