Обожествленное зло (Искушение злом) (др.перевод)
Шрифт:
Через полчаса она уже была в мастерской. Желание начать новую работу перешло в страсть. Она творила и освобождалась от бремени ночного кошмара.
Клер быстро плавила металл, и он на глазах приобретал нужные ей очертания. Она сразу почувствовала эмоциональный заряд этой скульптуры.
За темными стеклами защитных очков глаза молодой женщины светились так, будто ацетиленовая горелка была подведена не к металлу, а к ним.
Клер проработала шесть часов, ни на что не отвлекаясь, и только тогда почувствовала, как измучилась – и физически, и эмоционально. Закрыв баллон, она отложила
Она оглядела новую работу со всех сторон, и под одним углом, и под вторым, и под третьим. Это был странный образ – порождение ее глубочайшего, самого сокровенного кошмара. У скульптуры было тело человека, а вот голова принадлежала какому-то другому существу. И голова эта откинулась назад в победном движении.
Клер овладело странное чувство. Глядя на свою скульптуру, она ощутила холодок страха, даже содрогнулась, и одновременно испытала гордость.
«Хорошо получилось, – подумала она, потерев ладонью лоб. – Очень хорошо». И вдруг, сама не зная почему, расплакалась.
Элис Крэмптон прожила в Эммитсборо всю жизнь. Она уезжала из города дважды: один раз на уик-энд в Вирджиния-Бич к Маршаллу Уикерсу, вскоре после того, как он пошел служить на флот, и еще раз в Нью-Джерси – тогда Элис неделю гостила у двоюродной сестры Шилы, которая вышла замуж. В целом это вышло девять дней. Все остальное время она провела в родном городе.
Иногда это казалось ей немного странным, но, как правило, Элис о таких вещах не думала. Всему свое время. У нее была мечта накопить достаточно денег, чтобы уехать в какой-нибудь большой город. Там она тоже будет работать в кафе, но его посетителями станут не завсегдатаи забегаловки «У Марты», а прекрасные незнакомцы, оставляющие баснословные чаевые. А пока она разносила кофе и сэндвичи с ветчиной людям, знакомым ей всю жизнь, вообще редко дающим на чай.
Элис была видной девушкой с широкими бедрами и грудью, которой многие могли позавидовать. Свою форму официантки она перешила так, чтобы это нравилось посетителям-мужчинам, – юбка чуть покороче, блузка чуть потеснее. Некоторые на нее действительно облизывались и даже пускали слюни, например Лэс Глэдхилл, но ущипнуть никто не пробовал: репутация у Элис была безупречная. Это мог подтвердить и Маршалл Уикерс. Она каждое воскресенье ходила в церковь и могла смотреть на Деву Марию, не отводя взгляд.
Элис нетрудно было лишний раз протереть стойку или посмеяться шутке посетителей. Она была хорошая официантка, быстрая и к тому же обладавшая отличной памятью. Стоило гостю один раз заказать бифштекс с кровью, и в свой следующий визит в кафе «У Марты» он мог не напоминать мисс Крэмптон о собственных гастрономических пристрастиях.
Элис не воспринимала работу официантки как ступеньку на пути к иной, более престижной. Ей нравилось то, что она делала, вот только лучше было бы заниматься этим где-нибудь в мегаполисе, где жизнь кипит, а не тихо булькает, как у них в Эммитсборо.
Она посмотрелась в большой мельхиоровый поднос, на котором подавала кофе, поправила заколотые
Когда Клер зашла в кафе, народу там было немало. Это в полной мере соответствовало ее воспоминаниям о сотнях проведенных здесь субботних дней. Молодая женщина почувствовала запах жареного лука и мяса, хорошего кофе и диссонансом – чьих-то крепких духов.
Музыкальный автомат был тот же самый, что и десять лет назад. Услышав призывы Тэмми Уинетт [13] к женщинам сохранять верность своим избранникам, Клер поняла, что и песни здесь слушают все те же. Со всех сторон раздавался звон тарелок и гул голосов, так как никто не утруждал себя тем, чтобы говорить потише. Клер улыбнулась, прошла к стойке, села и раскрыла меню в пластиковой обложке.
– Слушаю вас, мэм! Аперитив?
Клер хотела положить меню на стойку, но выронила его – это с ней случалось через раз.
13
Известная американская исполнительница песен в стиле кантри.
– Так официально? Элис, это ведь я, Клер Кимболл.
Дежурная улыбка официантки сменилась другой, в которой было неподдельное удивление.
– Клер Кимболл! Я слышала, что ты вернулась! Отлично выглядишь. Действительно, просто отлично.
– Я очень рада тебя видеть, Элис, – Клер слегка коснулась ее руки. – Нам надо поговорить, правда? Расскажи мне, как ты. Все-все расскажи.
– Да я в порядке. Вот, собственно, и все, – Элис рассмеялась и пожала Клер руку. – Что тебе подать? Аперитив или кофе? Но предупреждаю сразу, у нас здесь нет такого эспрессо, какой, наверное, пьют в Нью-Йорке.
– Я сяду за столик, а ты принеси самый большой бифштекс и самую лучшую жареную картошку. И еще шоколадный коктейль.
– Привычки у тебя все те же. Пойду передам твой заказ на кухню и сразу вернусь. Пока Фрэнк им займется, я, может быть, смогу улучить минутку и подойти к тебе, – с этими словами Элис отошла.
Минутку она улучила не сразу – Клер видела, как официантка без остановки принимает заказы, наливает кофе, разносит еду и подписывает счета. Через четверть часа Клер получила картошку с мясом и очередную порцию комплиментов. Элис расположилась на соседнем стуле.
– Как ловко у тебя все это получается!
– Да, я стараюсь делать свою работу хорошо, – Элис улыбнулась, мимоходом пожалев о том, что не подкрасила губы. – А знаешь, я видела тебя по телевизору. В программе «Отдых сегодня вечером». Там показывали твою выставку в Нью-Йорке и говорили, что это был блестящий успех.
Клер хмыкнула и отправила в рот изрядный кусок мяса.
– Да, выставка оказалась удачной.
– Они сказали, что ты лучший молодой скульптор Америки. Что у тебя смелые работы и еще, как это?.. Новаторские.