Обозрение пророческих книг Ветхого Завета

Хергозерский Алексей Никитич

Для такового очищения Господь одождит огонь бедствий и разрушения на южные области Иудеи (20:45–49 [695]); наведет меч на землю Израилеву, — меч уже вынутый из ножен и наводящий страх (21:1–7 [696]); к тому же этот меч чистят и точат, чтобы он сверкал, как молния, и разрушал все на своем пути (21:8–18 [697]). И несмотря на советы военачальников и ответы гадателей на распутии дорог, ведущих в Иудею и землю Аммонитскую, вооруженный этим мечом царь Вавилонский пойдет не в Раббу, столицу Аммонитскую, а на Иерусалим (21:19–23 [698]), чтобы поскорее совершить мщение над клятвопреступником Седекией и над беззаконным Иерусалимом, в коем господствует кровопролитие, идолослужение, неправосудие и другие пороки (22:1–16 [699]), так что жители его сделались изгарью или окалинами всякого рода неблагородных металлов (22:17–22 [700]); это земля нечистот; сами священники там нарушают закон и унижают Бога; князья у него — волки жадные; пророки — лжецы и хищники бесчеловечные; простой народ там теснит и давит друг друга (22:23–29 [701]). Искал от них мужа, живущего праведно, говорит Господь…… и не нашел (22:30). За то они и обречены на истребление (22:31 [702]).

Двенадцатая пророческая речь излагается в двадцать

третьей главе и содержит аллегорию о двух сестрах — Оголе (у ней своя скиния) и Оголиве (у ней моя скиния); а подлинные имена их Самария и Иерусалим. Обе сестры начали свое блужение или привыкли к идолопоклонству в молодости своей в Египте (23:1–4). Старшая сверх того пустилась блудить с Ассириянами или перенимала их идолослужение: за то Ассирияне и наказали ее; Фелгафеллассар и Салманассар увели Израильтян в плен и рассеяли за Евфратом (23:5–10 [703]). Младшая сестра не вразумилась примером старшей и превзошла ее. Кроме Египтян и Ассириян она стала блудить с Халдеями; за то сии последние и будут казнить ее, как прелюбодейную женщину (23:11–35 [704]). Поясняя сказанное образно, пророк особенно ставит в вину Иудеям приношение детей в жертву идолам и крайнее унижение и ласкательство их пред язычниками, так что они готовы были раболепно подражать всему. За то грозит особенно строгим наказанием беззаконному и упорному Иерусалиму (23:36–49 [705]).

В тринадцатой и последней пророческой речи, из произнесенных до разрушения Иерусалима, изложенной в двадцать четвертой главе, Господь повелевает пророку записать день, в который последовали изложенные в ней откровения, именно десятый день десятого месяца девятого года переселения Иезекииля и царствования Седекии; ибо в этот день Навуходоносор подступил к Иерусалиму (24:1–2; [706] ср. Иер 39:1 [707]).

Судьбу осажденного города и его обитателей пророк изображает следующими символическими действиями перед сотоварищами переселения. В котел на огне кладет лучшие части мяса от отборного скота и варит до того, что похлебка сгустилась; а потом еще разжигает котел, чтоб очистить его от ржавчины, упорно на нем держащейся (24:2–14 [708]). Над умершей женой своей Иезекииль не плачет и не совершает никаких обычных обрядов сетования, а только вздыхает в знак того, что весть о взятии и разрушении Иерусалима приведет переселенцев Иудейских в такое оцепенение, что слезы не польются из их глаз и никакие обряды сетования не придут им на ум (24:15–24 [709]). Сам пророк будет с этого времени молчать т. е. не станет произносить пророческих речей до прибытия вестника о разрушении Иерусалима (24:25–27 [710]).

Итак со времени призвания своего к пророческому служению [711] до самого начала осады Иерусалима или пока уместно было наставление словом, пророк Иезекииль неумолчно и точно возвещал переселенцам состояние и грядущую судьбу своего несчастного отечества; указывал те недостатки и пороки, которые навлекали гнев Божий; обозначал те стороны текущих дел и обстоятельств, которые вели к погибели, так что если бы его голос был услышан и принят во внимание, то многое пошло бы не так, и судьба народа значительно могла бы облегчиться. Если Иеремию подозревали в пристрастии и увлечениях, как человека, подлежавшего влиянию местных обстоятельств и воззрений: то Иезекииль, из Месопотамии смотревший на Иудею и Иерусалим, не мог подлежать этому подозрению. А он так же, как и Иеремия, в речах своих объясняет Иудеям справедливость постигающего их Божественного наказания; указывал спасительную цель его, именно — истребление явных грешников и остановление потоков соблазна, чтобы всякий мог свободно размыслить о себе и внять небесному пророческому голосу, зовущему всех к покаянию. А что пророчество Иезекииля, писанное в Месопотамии, было известно в Иерусалиме, об этом свидетельствует Иосиф Флавий (Antiquit. lib. X, cap. II), который говорит, что царь Седекия читал книгу Иезекииля, но не поверил ни Иеремии, ни Иезекиилю, потому что первый предсказывал отведение Седекии в Вавилон, а второй говорил, что Седекия не увидит Вавилона. Но то и другое оправдалось на деле, ибо Седекия, по взятии в плен, был ослеплен и потом отправлен в Вавилон.

3. Третья часть книги.

В третьей части книги Иезекииля излагаются пророческие речи о соседних языческих народах и об Иудеях, произнесенные во время осады и после разрушения Иерусалима (25:1–39:29).

Первая речь из обращенных к языческим народам изложена в двадцать пятой главе; год произнесения оной не указан, но содержание показывает, что она произнесена вскоре после падения Иерусалима. Предмет сей речи Аммонитяне (25:1–7), Моавитяне (25:8–11), Идумеи (25:12–14) и Филистимляне (25:15–17). Все эти народы были ближайшими соседями царства Иудейского; были покорены Давидом и с тех пор большею частию были данниками Иудеев, а потому чрезвычайно обрадовались разрушению Иерусалима Вавилонянами. За сие злорадство всем им предсказывается истребление и исключение из числа народов (сн. Иер 47:1–49:22).

Вторая речь из произнесенных по разрушении Иерусалима излагается с двадцать шестой по двадцать восьмую главу; она излагает судьбу Тира и Сидона и произнесена в одиннадцатый год переселения Иезекиилева, месяца за три до вторжения Вавилонян в Иерусалим, когда исход осады сего последнего был всякому очевиден. Тиряне чрезвычайно радовались предстоящему разрушению Иудейского царства, надеясь присоединить область эту к своим владениям. За это злорадство, говорит Господь, сделаю Тир голою скалою, местом сушения рыболовных сетей, так что он никогда уже не будет населен (26:1–21). К сему присовокупляет пророк плачевную надгробную песнь, в коей величие и благосостояние Тира изобразил под видом большого, крепкого и великолепно украшенного корабля (27:1–7), снабженного наилучшими мореходцами и кормчим (27:8–11); потом перечисляет царства, производившия с ним торговлю (27:12–25); таковое перечисление показывает, что не было ни одного народа, который не входил бы в круг торговых операций Тира. Падение Тира пророк изобразил под видом потопления сего корабля в больших водах или в открытом море от неблагоразумия кормчих (27:26–28). А степень, происходящих отсюда бедствий пророк показал удостоверением, что весть о падении Тира приведет в ужас и исторгнет плачевные вопли у всех, к кому она дойдет (27:29–36). При сем пророк обращает речь особо к начальствующему в Тире, возмечтавшему среди несметного богатства, что и он бог, подобно другим владетелям восточным; и что своею смышленостию приобрел и упрочил свое благосостояние. Пророк возвещает ему смерть язвенных или заколотых; в руке закалающих обнаружится, что он человек, а не бог бессмертный (28:1–70). Несомненность сего определения пророк подтверждает тем, что произносит надгробную песнь царю Тирскому, в коей, изобразивши его богатство и могущество, снова повторяет смертный приговор за гордость и недобросовестность в делах торговых (28:11–19). А Сидону, родоначальнику Тира и его неизменному союзнику, пророк возвещает истребление моровою язвою и опустошительною войною, чтобы таким образом очистить от колючих тернов место для имеющего восстановиться царства Иудейского (28:20–26).

Третья речь из произнесенных к язычникам излагается с двадцать девятой по тридцать вторую главу; в ней определяется судьба Египта. Откровения о судьбе Египта получены пророком в разные времена, но изложены все вместе по единству предмета, с обозначением времени, когда что открыто пророку. В десятом году, десятом месяце пленения Иезекииля,

около того времени, как выступившее на помощь Иерусалиму Египетское войско, разбитое Навуходоносором, возвращалось назад, пророк возвестил Египту сорокалетнее запустение за то, что он оказался подпорой тросниковой или неискреннею и изменчивою подпорою для Иудеев (29:1–12). Очевидно, фараон возбудил в Седекии надежду на освобождение от Навуходоносора, а на деле не употребил всех зависящих мер к защите своего союзника, вероятно, считая войну Иудеев с Навуходоносором делом для себя несущественным. За эту неискренность отношений возвещается Египту сорокалетнее запустение, после коего он хотя и восстанет, но будет государством смирным или слабым, не мешающимся в посторонние дела (29:13–16). Эта же судьба еще определеннее возвещена Египту через шестнадцать лет потом, именно в первом месяце двадцать седьмого года пленения Иезекииля или Иехонии; тогда объявлено пророку, что Египет отдан Навуходоносору в награду за многотрудную тринадцатилетнюю осаду Тира (29:17–21), и он опустошит его из конца в конец (30:1–19). Между тем в одиннадцатом году пленения Иезекииля, т. е. вскоре после поражения Египтян Навуходоносором, Господь возвестил Своему пророку, что Он переломил одну руку фараону, т. е. сокрушил одну армию; а так как фараон не вразумляется этим, то сокрушена будет у него и другая рука; самая мышца его будет раздроблена, и Египтяне пойдут в переселения по всему свету (30:20–26). Чрез два месяца потом объявлено фараону, что он не лучше царя Ассирийского. Это был величественный кедр, но и тот упал и обломан. Та же судьба предстоит и Египтянам (31:1–18). Через год потом, именно — в двенадцатом году пленения, Господь повелел составить плачевную песнь о фараоне (32:1); в этой песни фараон уподобляется молодому льву и резвому крокодилу, играющему в своих реках; но этого крокодила вытащат, изрубят мечами Вавилоняне и отдадут в пищу зверям и птицам; тогда в Египте никто не возмутит воды, настанет совершенное запустение (32:2–16). Наконец, чрез две недели после сего последнего откровения пророк, по наставлению Божию, произносит фараону надгробную песнь, в которой как бы провожает его в преисподнюю, где фараон найдет Ассура, Елама, Мосоха, Тувала и прочих знаменитых владетелей народов и утешится о своей погибели (32:17–32). Почему в шесть приемов Господь открывает волю Свою о Египте, как будто не мог этого сделать за один прием? — Пророк считает нужным сохранить эту особенность пророчеств о Египте, конечно, для обозначения неизменности Божиих определений и постепенности и как бы естественности в исполнении оных соответственно развивавшемуся нечестию и упорству Египтян. Может быть, таковым многократным повторением и указанием на некоторые подробности он старается проложить удобный путь вере в возвещаемое событие, казавшееся невозможным по причине непоколебимого могущества Египта.

Четвертое место в ряду речей, произнесенных после разрушения Иерусалима, занимает речь к Иудеям, простирающаяся от тридцать третьей по тридцать седьмую главу. По разрушении отечества Иудеи стали как бы иным народом; посему речь свою к ним пророк начинает изъяснением лежащих на нем обязанностей, частью в оправдание за прошедшее, частью в извинение за предстоящее правдивое и, может быть, неприятное слово. Как сторож, поставленный на башне, обязан возвещать о приближении неприятеля, иначе виновен будет в смерти граждан, погибающих от меча (33:1–6), — так и пророк обязан точно и своевременно объявлять волю Божию и предостерегать людей от грядущого наказания; если предостережение сделано, то грешники сами виноваты в своей смерти; если же не сделано, то и пророк несет ответственность за их погибель (33:7–9). Вот теперь Иудеи любят говорить: беззаконня наши на нас, и мы истаеваем в них: како же можем мы жить? (33:10), т. е. старого не воротишь; осужденные должны нести наказание и не могут изменить своей участи. Скажи таковым, говорит Господь, чтобы исправились и отстали от грехов: что как праведник, совратившийся с пути добродетели и начавший делать зло или беззаконие, понесет наказание за сие последнее, а прежняя праведность не спасет его: так и грешник, отставший от пороков и начавший исполнять закон, за таковое исправление получит жизнь, а прежния беззакония не помянутся ему (33:11–16). Таков закон правды Божией, порицаемый вышеупомянутыми превратными человеческими суждениями (33:17–20); след. Иудеи могут изменить свою участь покаянием. — В пятый день десятого месяца двенадцатого года нашего переееления, говорит Иезекииль, пришел вестник разрушения Иерусалима (33:21). Но пророку еще накануне того дня открыто было, что оставшиеся на развалинах Иудеи мечтают о владении землею или отечеством, а не заботятся об исправлении; Авраам был один, умствовали они, однако владел землею, а нас еще много (33:22–26). Скажи таковым, говорит Господь, что эта гордость нечестивая и это упорство в идолослужении навлекают на Иудею окончательное запустение (33:27–29). Не лучше и переселенцы вокруг тебя. Они будут собираться к тебе, но только для забавы; потому что ты говоришь хорошо, и тебя приятно слушать (33:30–32). Впрочем, они со временем поймут, что ты был у них пророк (33:33). Посему скажи пастырям, т. е. начальствующим как гражданским, так и церковным (они все в переселении): вы только выгоды собирали, а о благе или пользе стада не заботились; от того овцы разбрелись и достались в пищу зверям (34:1–8). За это отниму у вас овец и Сам стану пасти их (34:9–15); остановлю буйных и недружелюбных; не дам в обиду слабых (34:16–22). Поставлю над ними Пастырем Давида (т. е. Мессию); заключу с ними завет мира; они будут Моим народом, а Я — их Богом (34:23–31). Замыслы горы Сеировой или Идумеи о присвоении земель царства Иудейского и Израильского не сбудутся: за свою злобу и за хулу Бога Израилева сама Идумея будет опустошена (35:1–15); а горы Израилевы будут по прежнему населены и возделаны народом Иудейским (36:1–12). За грехи свои этот народ отвержен на время, но по очищении от скверн будет возвращен на родину (36:13–24). Тогда Господь окропит на них воду очищения (36:25); даст им новое сердце и новый дух (36:26); они будут ходить в заповедях Божиих, размножаться и наполнять все города так, как Иерусалим бывает наполнен стадами священных овец во время праздников (36:27–38). При сем вывел Господь пророка на поле или на долину, наполненную костями человеческими, уже иссохшими, и оживил их пред его глазами в знак восстановления народа Израильского (37:1–14); а повелением — соединить в руке два куска дерева или два жезла с надписью на одном Иуда, на другом Иосиф, дерево Ефремово, изобразил соединение царств Иудейского и Израильского в одно государство под владычеством одного царя Давида, Который будет у них вечным начальником; тогда заключен будет с ними завет вечный (37:15–28). В этой последней речи своей к Иудеям пророк обемлет судьбу их от начала плена до пришествия Мессии, а именно — показывает, что за идолопоклонство отведенные в плен Иудеи на первых порах остаются таковыми же и в плену; но потом, мало ло малу останавливаясь, придут к покаянию и будут возвращены в отечество, где наконец исполнится обетование о пришествии Мессии — такого же мудрого, могущественного и благопопечительного Правителя и Пастыря, как был некогда царь Давид. Он воскресит, обновит и введет Израиля в единое вечное царство Божие на земле, — во Св. Свою Церковь. При сем пророк указывает —

1) обязанности пастырей, а именно: бдительность и неотлагательное возвещение воли Божией или проповедание откровенного учения под опасением наказания за смерть грешника (Иез 33:7–6) и благопопечительность о пасомых, как то: поддержание ослабевающих, цельба болящих, своевременная помощь раненым, взыскание заблудших и похищенных, наконец, кротость и ласковость, чтоб пасомые не чуждались своего пастыря (Иез 34:4. 5); — и

2) воскресение и обновление Израиля, служащее предызображением воскресения и обновления как всего человеческого рода, так и в частности каждой верующей души.