Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2
Шрифт:
– И чего они ждут?
– Остальных, - тревожно произнес император.
Драконы редко испытывают страх, но в этот момент у Гардиана чешуйки встали дыбом - сработал инстинкт самосохранения. Тридцать две гром птицы - это уже внушительная армия и будет еще!
– Сколько?
– Не знаю.
– Когда?
– Не знаю. Гончие спешно собирают информацию. Пока все, что нам удалось выяснить - Ирхель, Мерийтель и ваш брат действовали не одни. В сговоре правители и других уязвимых государств. Точно определили участие Фэа. Маг отдал приказ всем гром-птицам,
Масштаб катастрофы вырисовывался эпический, а они не знают. Хуже, что мы тоже ничего об этом не знаем.
– Бридж, всех женщин и детей немедленно эвакуировать в центральное гнездо и дальние пещеры. Оповестите Повелителя, полная боевая тревога!
Дракон взволнованно кивнул и кинулся выполнять поручение.
– Милорд, - император шагнул ближе и понизил голос.
– В силу сложившихся обстоятельств я настоятельно рекомендую вам покинуть гнездо. Силы неравны. Армия Гардии не успеет на помощь, и другие стаи вряд ли долетят к началу атаки. Нападение случится с минуты на минуту.
Откровенно говоря, ситуация незавидная, но, чтобы драконы бежали?
– Я польщен, ваше величество. Но есть один способ выгнать дракона из собственного дома - вынести его вперед ногами. Мы дадим бой, а затем установим всех причастных к нападению и жестко отомстим.
Персли приподнял подбородок, готовый с достоинством встретить решение относительно Гардии.
– Вы имели смелость прийти ко мне и предупредить об опасности. Я это уважаю. Но впредь, если Гардия станет плести интриги за нашей спиной, мы утопим ее в огне.
– Справедливо, - согласился мужчина.
– В таком случае, я желаю вам удачи, владыка. И... Не знаю, вправе ли говорить такие вещи, но знаю, что бьешься в разы сильнее, когда есть за что. Вам есть за что биться, милорд, - многозначительно добавил он.
– Вы узнали об этом из письма?
Значит, я не придумал те слова, что услышал в коридоре императорского дворца?
– Выживете и, возможно, услышите все от нее.
А новый император Гардии не идиот. Приятно осознавать. Кивнул и лично открыл для его величества переход.
Ариана
Я резко распахнула глаза и села в кровати. Такое чувство, что я долгое время плавала под водой в темноте и, когда кончался воздух, по счастливой случайности вынырнула наружу. Воздух с болью врывался в легкие, и я не могла надышаться.
– Сэйри! Сэйри!
– Жозефина кинулась ко мне и стиснула в объятиях. Зареванная, с раскрасневшимся лицом, бледная.
– Жози, ты плохо выглядишь, тебя кто-то обидел?
Голова гудела и трещала, словно меня долго били по ней. Я не понимала, где нахожусь, к горлу подкатывала тошнота, и казалось, что вся комната пропахла касторовым маслом. Заклинание глубокого сна? Почему во рту привкус календулы и розмарина?
– Меня, -
– Ну же... ты чего? А ну, давай взбод...
– я закрыла рот ладонью, сдерживая рвотный позыв.
Подруга указала на ванну и, выскочив из кровати, я бросилась в уборную. Меня трясло, слабило и рвало. Так плохо мне не было даже после воздействия Рейнхарта. Справедливости ради, его ментоловые пластинки стали настоящим спасением. Где бы раздобыть такую?
Вернулась в спальню на трясущихся ногах и до постели добралась только с поддержкой Жози.
– Не пойму, что происходит. Как я здесь оказалась и... где я?
– В гнезде изумрудных, - подруга взбила для меня подушку и помогла устроиться в кровати.
– Ты написала письмо, а дела не позволили мне отлучиться. Отец увидел, как я расстроилась и решил привезти тебя к нам.
– Да что ты?! Какой, оказывается, добродетель...
– я не спешила поделиться с подругой тем, что рассказал мой отец, пока лично не увижу маму и не поговорю с ней.
– Прости, я не должна была так говорить, но... почему я ничего не помню? В голове туман, все трещит...
– Отец сказал, ты устала в дороге и переволновалась. А еще карету тряхнуло, и ты ударилась головой. В гнездо тебя принесли без сознания, лекарь дал настойку...
На прикроватной тумбочке действительно стоял серебряный поднос со склянками. На дне рюмки - остатки желтоватой жидкости с резким запахом, наполняющим комнату удушающим амбрэ.
– Ничего не помню. Но голова болит, это факт...
Не могу сказать, где именно, но болит - точно. Учитывая свое везение, удариться головой могла, но не настолько, чтобы добровольно сесть в карету с ардом Д'Острафом. За мной гоняются изумрудные, поэтому я согласилась, что отец Жозефины отвезет меня к подруге лично? Очень сомневаюсь!
История попахивает чем-то нехорошим.
– Жозефина, ты ничего от меня не скрываешь?
Подруга смотрела взглядом побитого щенка. На ней - халат поверх ночной сорочки, она не отходила от меня сколько? Похоже, долго. Под глазами синяки, лицо раскрасневшееся от слез. Я не при смерти, чтобы так из-за меня убиваться.
Мы обе вздрогнули, когда в двери спальни постучали.
– Леди, вы позволите?
Вошел лекарь - суховатый старый дракон. Он осмотрел меня, заверил, что со здоровьем все в порядке, а тошнота, головная боль и реакция на запахи - последствия сотрясения. Мне прописали отдых, хорошее питание и очередную настойку.
– Что вы так смотрите?
Дракон внимательно следил за склянкой в моей руке.
– Жду, пока выпьете.
Посмотрела на колбу с желтоватой жидкостью, и тошнота подкатила с новой силой. На краю сознания билась мысль, что не стоит это пить. Жозефина поднялась и, обхватив себя, отошла к окну. Она смотрела на рассвет и избегала прямого взгляда, зато лекарь им не пренебрегал.
– Я не стану пить, благодарю, - убрала настойку на прикроватную тумбочку.
– У меня приказ владыки. Боюсь, я не смогу покинуть вашу спальню, пока вы не выпьете.