Обратная сторона долга
Шрифт:
– Ну, дорогуша, я такого не ожидала. Видать, ты и правда, как две капли воды с его женушкой. Видела бы ты его в тот момент, когда вышла на сцену. Он стал бледным, как полотно. У меня прям колени подкосились от радости, что зацепило его так быстро. Это же успех, Катька. Ну, держись, немчура чертов, теперь!
Анька была явно довольна тем, что я прошибла эту броню непоколебимости, которой славился гордый офицер вермахта.
– Где он сейчас? – спросила я.
Анька украдкой выглянула в зал.
– Не знаю. В зале его нет, вышел, наверное. Слушай, у меня сейчас еще два выступления. Потом я зайду переодеться
– Да, конечно, – ответила я.
Анька под громкие аплодисменты выбежала на сцену, а я села на небольшую софу в углу комнаты и придалась мыслям о человеке, о котором так много слышала и которого только сейчас смогла увидеть вживую. Алекс был хорош собой, этого у него не отнять. Высокий, стройный, он был выше меня на целую голову. Тонкие черты лица, волевой подбородок и небесно-голубые глаза выдавали в нем чистокровного арийца. Какое-то невероятно теплое ощущение наполняло меня изнутри и придавало умиротворения. «Благо, что он хоть на жабу не похож, это облегчает мне задачу», – подумала я и улыбнулась. Звуки музыки стихли и зал взорвался аплодисментами. Аньку явно любили немцы. Это было немудрено. Яркая, веселая, с звонким смехом она приковывала взгляд любого, с кем оказывалась рядом.
– Фух, – выдохнула она и как легкая бабочка впорхнула в гримерку, затем плюхнулась на стул и потянулась за сигаретой. – Дай мне пару минут, кошмар как устала,
Сделав пару затяжек и бросив мне небольшой тюбик сказала:
– Алекс, кстати, вернулся. Он за столиком с Фридрихом и еще некоторыми офицерами. Подкрась губы, совсем помаду всю съела.
Пока я красила губы и приводила себя в порядок, Анька успела переодеться в красивое черное платье с длинными кружевными рукавами и глубоко открытым декольте.
– Красота – страшная сила, – удовлетворенно проговорила она, довольным взглядом окидывая себя в зеркало, потом придирчиво осмотрела меня. – Подожди, последний штрих, – она достала из ящика стола небольшой стеклянный пузырек и брызнув пару капель себе на запястье протянула его мне. – Настоящая мадемуазель должна благоухать дорогими духами.
Я нанесла несколько капель на декольте и блаженно закрыла глаза, ощутив, как пьянящий аромат окутал меня с ног до головы.
– Идем, – Анька ободряюще сжала мою ладонь, и мы направились в зал, где за столом, богато уставленном разнообразными закусками сидели немцы.
– Жрут, скоты, и не давятся, – прошипела мне Анька, и с широкой улыбкой добавила, подойдя к столу, – господа офицеры, позвольте.
Один из них поднялся и галантно помог занять нам места. Мне досталось место напротив Алекса, Анька же села слева от меня.
– Я хочу познакомить вас с моей родственницей, Катериной. Девочка чрезвычайно талантлива, музицирует, танцует. Настоящая находка для нашего театра.
– Чистой воды бриллиант, – проговорил сидящий справа от меня офицер.
Мне стало неприятно от его пристального взгляда.
– О да, господин Габриель фон Вольф, вы, как ценитель истинной женской красоты, верно подметили, – и уже обращаясь ко мне проговорила: – господин майор славится тягой ко всему утонченному
– А это, Катюша, похититель моего сердца, господин Фридрих фон Штейге, непревзойденный игрок и ловелас, – Анька бросила на немца игривый взгляд и подала ему руку для поцелуя, которую тот довольно прижал к своим губам.
«Падок на лесть», – вспомнила я слова Ани.
– Ну а это, – не унималась моя спутница, переводя взгляд на Алекса. – О, детка, это самый загадочный и неукротимый посетитель нашего великолепного заведения, господин Алекс фон Рихтер.
Надо отдать должное, Анька была великолепной актрисой. В любой момент она могла начинать смеяться и кокетничать, даже если на душе скребли кошки. Я же в этот момент сидела и испуганно хлопала своими длинными накрашенными ресницами и совершенно не понимала, как себя вести среди этих красивых и сильных молодых мужчин, которые с несказанным интересом смотрели на меня.
Алекс же сидел напротив, небрежно откинувшись на спинку стула, и с пристрастием наблюдал за мной. После первого впечатления, которое я на него произвела во время игры на рояле, он, казалось, совершенно оправился и теперь, как ни в чем не бывало взирал на меня. Мне этот взгляд был неприятен, поскольку его магнетизм поднимал во мне волну непонятных мне чувств.
– У вас прекрасный немецкий, – продолжил разговор Габриель фон Вольф, наливая нам с Аней шампанское в фужеры. – Я бы даже сказал, что чересчур идеальный для русской девушки.
Я посмотрела на него и ответила:
– Моя бабушка преподавала немецкий в институте, она была невероятной женщиной, любила доводить все до совершенства. Не исключением стал и мой немецкий.
– А игра на фортепиано тоже ее заслуга? – не унимался он.
Чтоб прервать допрос я, опустив глаза, тихо прошептала:
– Ее, и она бы много чему меня научила еще, если бы не погибла во время бомбардировки, – закончила я, гневно сверкнув взглядом в сторону фон Вольфа.
– А мадмуазель с характером! – присвистнул Фридрих.
Анька же поперхнулась шампанским и больно ткнула меня носком в ногу.
– Люблю строптивых женщин, – произнес фон Вольф, прищурив глаза.
– Меня не надо любить, – приняла я его вызов, чувствуя, что с этим офицером у меня будут проблемы, и наигранно потупив взор добавила: – Будет достаточно, если вы будете приклонять колени исключительно перед моим талантом.
Фон Вольф многозначительно повел бровью и закурил сигарету. Алекс же слегка улыбнулся, ему явно понравилось то, как я поставила на место известного бабника.
– Как вы относитесь к великому Третьему Рейху? – к допросу подключился Фридрих.
– Я всего лишь слабая женщина, – прощебетала я, – которая хочет мира и покоя, великая игра меня мало волнует.
Я изо всех сил старалась строить из себя глупенькую молоденькую девочку с широко раскрытыми глазами, полными восхищения, склоняющую голову перед сильными мира сего, коими представляли себя немцы. Но моя рука так крепко сжала ножку фужера с шампанским, что побелели костяшки пальцев. Фон Вольф взглядом уловил этот мой жест и усмехнулся. Ответ же полностью удовлетворил Фридриха и он переключил внимание на Аню. Я перевела взгляд на Алекса и в его глазах увидела, что он понимал, что я не настолько глупа, как хочу казаться, и ему это явно нравилось.