Обратная сторона смерти
Шрифт:
В драку вступили еще несколько знакомых лиц, и на полу увеличивалась гора окровавленных тел. Тибальт двигался в бою, как танцор, его протезный клинок рассекал горла, торсы и конечности, прокладывая путь для наших бойцов. На другом конце площадки Пол дрался как вертящийся дервиш, круша черепа и ломая кости при каждом звонком ударе своей алюминиевой битой.
Фин сбежал с поля боя, его руки были в красных прожилках, глаза горели жаждой битвы. Он схватил за горло особенно извивающегося полукровку и тащил его за собой, как багаж. Фин с силой швырнул врага о металлическую
— Где держат терианцев? — спросил Фин. Если не обращать внимание на его напряженное тело, он говорил таким тоном, словно спрашивал дорогу в центр города.
— Внизу, — всхлипывая, ответил парень. Его маленькие клыки разорвали нижнюю губу, и по подбородку потекла кровь.
— Спасибо. — Фин аккуратно свернул ему шею. Тело рухнуло на землю.
Эпицентр продолжающейся битвы был сосредоточен вокруг лестницы — единственного видимого доступа на нижние палубы. Фин мог легко пролететь, но мне пришлось бы пробиваться с боем, а это заняло бы время.
— Парковка под нами, верно? — спросила я.
— Да.
— Пустая и открытая? Ты не видел никаких препятствий?
Он понял, о чем я спрашивала.
— Насколько я помню, ничего подобного. А ты можешь это сделать?
— Посмотрим.
— Встретимся внизу.
Фин поднялся в порыве воздуха, его крылья сильно били в закрытом пространстве. Он взмыл близко к потолку, по пути перерезав глотки нескольким полукровкам. Я снова потянула за Разрыв, открывая его для еще большей мощности. Все щелкнуло и затрещало, когда я телепортировалась сквозь пол старого парома и материализовалась на палубе внизу. У меня раскалывалась голова, и я пошатнулась. Услышала над головой шум драки, его эхо разносилось по парковочной палубе.
— Сюда, — позвал Фин.
Я обернулась на его голос. Он стоял на другой стороне парковки, примерно в десяти ярдах от меня. Я подбежала к двери, которую заметила только когда оказалась почти перед ней. Вероятно, металлическая дверь спроектирована так, чтобы сливаться со стенами и не быть замеченной пассажирами, на ней написано мелкими печатными буквами «ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Чуть ниже, нарисованная от руки, добавлена позднее оговорка, вероятно, поставленная Тэкери: «Без разрешения, под страхом смертной казни».
У парня было плохое чувство юмора.
— Бинго, — воскликнула я, но не увидела дверной ручки. — Итак, что нам делать? Сказать «Сезам, откройся»?
— Взрывчатка сейчас нам бы пригодилась, — отозвался Фин.
— Я оставила свой C4 в других штанах.
Он фыркнул. Сделав шаг назад, он ударил ногой по тому месту, где обычно находится дверная ручка. Отзвук сотряс стену и эхом отозвался позади. Фин отшатнулся, нахмурив брови и плотно сжав губы.
— Сразу за дверью звучит пустота, — сказала я. — Молись, чтобы так оставалось в течение следующих двадцати секунд, иначе будет действительно больно.
— Эви?
Я закрыла глаза и представила пустую лестничную площадку сразу за металлической дверью.
В помещении оказалось темно, мне потребовалось некоторое время, чтобы восстановить равновесие. Удар кулаком по другую сторону двери помог мне сориентироваться. Я ощупала прямоугольник холодного металла, пока не нашарила прочную перекладину. Толкнула ее вниз и наружу, и дверь распахнулась.
Вспышка света осветила стальную лестницу, которая вела как вверх, так и вниз — вероятно, лестница для персонала, ведущая с верхней палубы в машинные отделения. Фин проскользнул внутрь вместе со мной, и мы спустились. Я крепко держала руку на скользких, грязных перилах, когда дверь захлопнулась, погрузив нас обоих в темноту.
В самом низу я сменила нож на второй пистолет, не зная, что мы найдем за второй дверью. Сердце бешено колотилось о ребра, а во рту пересохло.
— Я чувствую их запах, — едва слышно прошептал Фин. — Держись позади меня.
Я хотела возразить, но это была семья Фина. Его происхождение от Кони. Он проскользнул мимо меня. Металл заскрежетал. Из-за двери лился свет, сопровождаемый самым причудливым сочетанием запахов антисептика и паленых волос. Мы находились в конце длинного коридора из серого металла с низким потолком. Лампочки тянулись по потолку примерно через каждые пять футов, придавая серому металлу болезненный желтоватый оттенок. Я ожидала теплого, промозглого воздуха, чего-то вроде подвала, а вместо этого получила дуновение прохлады вокруг лодыжек.
Прижав крылья к спине, Фин бесшумно подкрался вперед. Я как могла тихо закрыла дверь, хотя это не имело значения. Тэкери должен был уже знать, что мы здесь.
В нескольких шагах от лестничной клетки мы обнаружили длинный ряд окон из оргстекла, вставленных там, где, вероятно, когда-то стояли стены. За ними был наш Святой Грааль. Отдельные камеры, каждая размером примерно со скромную ванную, с голыми металлическими стенами и полом, с пластиковым ведром. И в каждой камере — обнаженное распростертое тело.
Фин прижал ладонь к окошку первой камеры.
— Джозеф, — сказал он.
Старый Кони лежал лицом к нам, одна костлявая рука протянута к окну. Его худая грудь поднималась и опускалась, а на полу возле открытого рта образовалась небольшая лужица слюны. На виске белая повязка с пятнами крови, и я поняла, что именно из этой раны была кровь, которую мы нашли в загородном доме. От этого зрелища у меня сдавило грудь, и глубоко в душе образовался комок горячего гнева.
В стене камеры виднелась прямоугольная линия, очень похожая на дверь, но не было никакой ручки или указания на то, как эта чертова штуковина открывается. Пока Фин продолжал осматривать камеры, я ударила прикладом пистолета по оргстеклу, и от удара мое запястье дрогнуло, не оставив вмятины.