Обратный отсчёт. Рассказы
Шрифт:
Капитан позвонил куда-то, вызвал труповозку, которая приехала довольно быстро. Медбратья загрузили в неё труп и увезли.
– Да …. дела …., – затянувшись сигаретой произнёс капитан. Ну что, поехали в отделение оформляться, Иван Николаевич?
– Секунду.
Он подошёл к онемелой жене, взял за плечи и сказал:
– Меня сейчас увезут, а ты замой кровь от этого подонка, пока дети спят. И возьми себя в руки. Если в клетку не посадят, вернусь ещё до обеда. Постарайся успокоиться, любимая.
Было без малого пять утра…
В отделе капитан –
… Его не стали брать под стражу, отпустили под подписку о невыезде. Куда он от следствия денется. По базе «Спарк» ни в чём предосудительном замечен не был. Юрист прокурор в прошлом. Семья, дети. Даже любезно подбросили назад на служебном уазике. Дети так ничего и не узнали.
… Убитым оказался двадцатичетырехлетний гастарбайтер, гражданин Таджикистана Гаджиев Курбан Смиражудинович, который пару недель назад прилетел в Россию на заработки. Его подельника так и не нашли.
Вскоре Ивана телефонным звонком вызвали в отдел для предъявления обвинения в совершении убийства, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, то есть в совершении преступления, предусмотренного Статьёй 105 УК РФ. Наказание по статье – лишение свободы на срок от шести до пятнадцати лет.
Прочитав и подписав постановление о привлечении в качестве обвиняемого, Иван спросил следователя майора: а почему не хотя бы Статья 108? (Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны).
Следует заметить, что убийство при превышении пределов необходимой обороны нынешним Уголовным кодексом карается исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок.
– Почему-почему. По кочану. Сам знаешь, мы навешиваем по более тяжкому преступлению. Если что, суд переквалифицирует на более мягкое.
Часть 2. Наказание
В зале публики было немного. Скучающий прокурор обвинитель при капитанских отливающих серебристой голубизной погонах, с отсутствующим видом рассматривающий свои ногти, таджичка, мать убитого, – изможденная женщина с испуганными глазами лет сорока пяти, плохо понимающая по-русски, в цветастом платке на голове, пять – семь неопрятно одетых молодых таджиков, злобно поглядывавших на подсудимого. И жена с широко раскрытыми глазами, то и дело прикладывающая к ним платок.
Судья, дородная тётка лет пятидесяти в черной мантии с белой манишкой под тройным подбородком и холодным безразличным взглядом, долго и нудно зачитывала обвинительное заключение. Закончив, изрекла:
– Подсудимый, вам понятно обвинение?
– Да.
– Вы признаёте себя виновным?
– Признаю, убил, но действия мои предварительным следствием квалифицированы
– Подсудимый, не надо лирики. Убитый вами на вас напал?
– Нет.
– Тогда против кого вы оборонялись?
– Я оборонялся против негодяя, преступно проникшего в мой дом, где за моей спиной находилась жена, а сбоку за дверью спали мои малолетние дети. Я защищал семью. Мне не дано знать, что у убитого было на уме, как, впрочем, всем здесь.
– Почему отказались от адвоката?
– Зачем он мне. Сам всю жизнь в судах. Только подсудимым – впервые. И деньги эти пусть лучше останутся семье. Защищать себя буду сам, хотя это и бессмысленно.
– Подсудимый, не хамите суду! Привлеку за неуважение!
Затем судья небрежно полистала материалы дела, задала несколько никчемных вопросов и дала слово прокурору для обвинительной речи. Тот давно заученными штампами плёл, что, мол, жизнь дается человеку один раз, что никому не дано права её отнимать и запросил для подсудимого десять лет лишения свободы.
Затем судья пробормотала:
– Суд удаляется на совещание, – и уплыла в совещательную комнату.
Прошло минут пять, и вот судья вернулась в зал и именем Российской Федерации огласила приговор. Суд, принял во внимание отсутствие судимостей и других отягощающих ответственность подсудимого обстоятельств, наличие у подсудимого малолетних детей как смягчающее ответственность обстоятельство и ограничился почти минимальным сроком, предусмотренным Статьёй 105 УК РФ, присудив семь лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Прокурор одобрительно хмыкнул.
Тут же к Ивану Николаевичу подошли двое в форме, заковали в наручники и увели в автозак. Перед тем, как на запястьях защелкнулись браслеты, он посмотрел на жену взглядом, полным горести, любви и надежды. Она скорбно смотрела на него и беззвучно плакала.
Часть 3. Эпилог
Читатель, накануне Большого террора и в его разгар процент оправдательных приговоров в СССР составлял: в 1936-м – 10,9%, в 1937-м – 10,3%, в 1938-м – в пик Большого террора – 13,4%.
При отвратительном качестве следствия и суда современное Российское Правосудие, бессмысленное и беспощадное, оправдательных приговоров выносит … 0,2%. Это означает, что попади ты по любой причине в цепкие объятия Родины в лице её правохоронительных органов, можешь быть уверен в том, что с 99, 8% вероятностью тебя признают виновным и осудят на срок.
Необходимая оборона … понимала ли судья, отправившая Ивана Николаевича за решётку на семь долгих лет, что он невиновен, что защищал свой дом и семью? Несомненно. Зачем она признала Ивана Николаевича виновным в совершении убийства и отправила на семь долгих лет в колонию строго режима? Смотри выше, читатель. Это называется судебной практикой.