Образ и предвкушение
Шрифт:
Итак –
23. соблазняйте аудиторию определенностью образа.
24. не стремитесь к созданию рационального образа, это вредно и бесполезно.
ОПРЕДЕЛИТЕСЬ –
– какой образ вы представляете своей аудитории или
– вы обходитесь без всяких образов и предстаете таким, каким есть на самом деле.
5. Образ и ритуал
«В доброте возможно совершенство,
В исполненьи правил – никогда,
И
Лао-цзы
Ритуал жесток. Он лишает свободы отклонения от него. И если в начале интересно участвовать в его исполнении, то скоро он становится обременителен. Но поменять ничего нельзя и надо вновь и вновь исполнять установленные правила.
КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ.
Ритуал обычно ассоциируется с пышной церемонией с большим количеством участников, где каждый знает, что он должен делать и как себя вести. Но, чаще всего, всё куда проще, повседневнее. Ритуалом является и взаимные приветствия, и представление нового начальника, и принятия гостей, похороны и т.п. В ритуальных действиях каждый участник исполняет определенные правила и представляет другим свой образ.
Взаимодействие с аудиторией начинается с признания её правил и их исполнения. Образ является ответом человека на правила существующие в обществе, он должен им соответствовать. Ритуал это жесткая и обязательная для исполнения система правил, состоящая из образов (моделей) поведения. Каждый участник обязан «войти» в образ и исполнять его перед другими, вне зависимости от того, что он думает, что чувствует в действительности. Так, на свадьбе следует веселиться, а на похоронах подобает скорбеть. Вступить в общение с аудиторией и нарушать правила ритуала означает, в лучшем случае, прослыть чудаком и «носить» на себе этот образ. А в худшем, аудитория откажется от взаимодействия или попытается изолировать такого исполнителя.
Ритуал не игра. Это было бы слишком просто, хотя и очень хочется относиться к ритуалу как к игре. В основе ритуала взаимодействие образов, и попытки изменить его порой приводили к войнам и революциям, т.е. к насильственным изменениям существующих образов и их взаимоотношений. Но затем устанавливались новые правила и новые ритуалы, которые также были строги и представляли собой взаимодействие образов, но с иным идеологическим оформлением.
«…ведь обряд и значит,
Что любовь и верность оскудели,
Что разруха и распад близки.
Украшают Истину обряды,
Но на них же зиждется притворство».
Лао-цзы
Аудитория встречает образ системой правил. Она предлагает ему на выбор – либо принять эту систему, либо отказаться от стремления стать частью аудитории. Причём предлагается принять эту систему правил:
а) на веру, т.е. как истину,
б) принять её целиком, без исключения каких-то неугодных правил и,
в) не пытаться изменить её.
А ритуал, как завершённый в своем развитии и оформлении набор правил поведения в определенных ситуациях, направлен на:
– придание
– внушение всей аудитории и каждому, кто присутствует, определенного настроения и отношения к происходящему,
– структурирование восприятия происходящего
– направление анализа каждого участника на то, что происходит сейчас,
– осознание им последствий совершаемого.
Итак, если вы хотите внедрить в образ человека ритуальные элементы поведения, необходимо:
1. превратить его из зрителя в активного исполнителя всех запланированных действий в их заранее обусловленной последовательности,
2. лишить его индивидуального отношения не только к происходящему, но и к тому смыслу, которому ритуал посвящен, для чего следует подавить у каждого индивидуальное эмоциональное восприятие происходящего и собственных действий,
3. сформировать его солидарность с другими участниками, со всей аудиторией. При этом ритуал становится полноправным и однозначным «хозяином» всех тех, кто втянут в его исполнение, и тогда даже смысл происходящего теряет своё значение. В процессе исполнения ритуала смыслом становится само исполнение. Так осуществлялись коронации, акты сожжения еретиков и т.п.
Так, участники русского застолья не переносят тех, кто не пьёт, а с его продолжением, постепенно, но довольно быстро, формируют общность, которая существует только здесь и сейчас, на основании употребления спиртного и противостояния всем другим, чужим, тем, кто вне этого «мероприятия». В кульминационный момент они, практически, забывают предлог, собравший их вместе, и вступают в фазу раскола того единства, которое только что казалось незыблемым. Свои и чужие возникают уже внутри участников этого ритуала, теряется всякая индивидуальность и формируется солидарность с «близкими». В этот момент ритуал становится полноправным «хозяином» положения, которое может разрешиться какими-либо экстремальными действиями – ссора, драка, убийство и т.п.
Ритуал цементирует образ. Создатель-исполнитель образа вынужден постоянно «оглядываться» на существующие ритуалы и принуждать себя выполнять их правила. Наиболее жестко ритуал и образ соединены в титуле и воинском звании. Воинское звание почти всегда обозначает образ. Но не только. Оно определяет правила поведения и правила взаимодействия с аудиторией. Воинское звание присваивается аудиторией и, тем самым, она признает за его носителем определенные права и обязанности, и добровольно обязуется соответственно относиться к нему.
Воинское звание одно из наиболее жестких и конкретных обозначений содержания образа и правил его взаимодействия с аудиторией. Это удобно, но и налагает значительные ограничения. Поведение носителя образа, его развитие замкнуто на эти правила и абсолютно подчинено им. Они настолько ограничивают исполнение образа, что носители воинских званий вынуждено формируют некую субкультуру своей замкнутой аудитории. Такая аудитория, обычно, предстаёт перед другими своим отличием, отвержением любого вмешательства в свои дела, а её члены всё более замыкаются друг на друга. В результате может сформироваться как бы единый рафинированный и сублимированный образ военного, на который ориентируются не только все военнослужащие, но и представители других аудиторий.