Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
Шрифт:
XIV и особенно XV века — это время быстрого развития земледельческой культуры не только в результате восстановления хозяйства на пустошах, но и в результате расширения посевных площадей за счет сведения лесов. Многочисленные данные свидетельствуют о том, что леса вырубаются под крестьянские поселения и под пашню. В правых грамотах постоянны такие указания: «…а то, господине, россечен лес Гилевской, что поставил за великого князя Оверкей слоботчик, а называют Дубовицами, а розсекали, господине, тот лес хрестияне гилевские»; «то, господине, с нашей вотчины пришли подели, а х тому болоту». Монастырские власти отдают своим слугам в пользование «пустоши… в лесе» с обязательством их распахать и вернуть «и с хлебом, и з жывотиною» [491] .
491
Там же, стр. 414, № 537, стр. 366, № 485; стр. 433, № 556.
Монастыри,
Сохранились льготные грамоты 1496–1497 гг., выданные дворскими и десятскими Жабенской черной волости Кашинского уезда черным волостным крестьянам, получающим участки в лесу для разработки. Один крестьянин «порядился» «на лес на старь возле Старьское болото», другой — «на лес на старь на Зеленый остров»; двух крестьян дворский «посадил» «на селище на Матрен — кине». Таким образом, речь идет и о расширении площади пахотных земель путем вырубки лесов и заведения на их месте земледельческого хозяйства, и о восстановлении земледельческой культуры в тех ныне заброшенных местах, где она уже была в прежние времена. Во всех случаях крестьянам предоставляется льгота в податях на 15 лет [492] .
492
ЦГАДА, ф. Калязина монастыря, кн. 1, № 29, л. 39–39 об.
К 1499 г. относится льготная грамота, выданная властями Троице-Сергиева монастыря крестьянину Сысою Лукину с детьми. Игумен Васьян «посадил» их «на лесу, на станище» (там, где раньше был стан), «в сутокех» (на месте слияния двух речек) и велел им «лес сечи и дворы ставити и огороды городити и пожни чистите». При этом крестьяне получили на шесть лет податную льготу, по истечении шестилетнего срока они взяли на себя обязательство «потянута со хрестьяны с своею братьею, как и иные хрестьяне дело наше монастырское делают» [493] .
493
АСЭИ, т. I, стр. 533–534, № 623.
На освобожденных от леса местах устраивались новые земледельческие поселения — починки. В одной правой грамоте конца XV в. имеется очень интересное показание черного крестьянина Озарки: «То, господине, лес великого князя Павловского села, а нашего починка, и старец, господине, Никон тот лес посек да и осек, господине, поставил по нашему лесу» [494] . Здесь дано заслуживающее внимания указание на происхождение термина «починок». Выражение «лес такого-то села, а нашего (крестьянского) починка» означает, что крестьянское население села, которому принадлежит лес, проявляет трудовую инициативу («почин») в его освоении под пашню, следствием этой инициативы является то, что в лесу возникает новое поселение (починок).
494
Там же, стр. 458, № 581.
Вырубка леса под пашню производится и в северо-западных и северных районах. В житии Евфросина псковского говорится, что он, основав монастырь, «нача лес сещи окрест обители и нивы етрадати на гобзования хлебная» [495] .
В Новгородских писцовых книгах встречаются названия деревень, указывающие на то, что они возводятся на лесных участках: «деревня на Бору», «Раменье», «Раменье Большое». Имеются прямые указания на то, что возникали новые поселения в лесах («а се посажал Торх починки на нове после писма на лесу на дичи») [496] .
495
«Памятники старинной русской литературы», под ред. Н. И. Костомарова, вып. 4, СПб, 1862, стр. 76.
496
НПК, т. IV, стр. 24, 69; т. II, стр. 743.
В XV в. один крестьянин получил от старосты Богородицкой церкви в Лявле землю («распаш топорная земля…») с условием на этом участке «сеять, и орать, и парить, и пожни очищать», уплачивая ежегодно празгу (оброк) [497] .
При этом в ряде случаев (особенно для центральных районов) при упоминании о сведении лесов речь идет не о подсечном, а о паровом земледелии. Из актов можно извлечь много сведений о посевах на площади, освобожденной от леса, яровых и озимых культур. Крестьяне рассказывают на суде и во время размежевания земель, что они «двор ставили и ярь сеяли, и лес секли» [498] ; «лес посекли
497
ГВНП, стр. 267, № 260.
498
«Сборник Муханова», изд. 2, СПб., 1866, № 46.
499
ГКЭ, № 4819.
500
АСЭИ, т. I, стр. 461, № 582.
Имеется достаточный материал о распространении трехпольной системы земледелия («да впущена в поле к тем двема деревням деревня Оксеновская»; «то, господине, земля наша монастырская, третье поле Помесского села, а нынечня, господине, на той земле хрестияне великого князя… поставили три деревни, а в деревне по двору» [501] и т. д.). Выше приводились данные о развитии трехполья на пустошах.
Общую картину расчистки лесов под пашню силами монастырских крестьян, получавших от монастырских властей льготные грамоты с освобождением на ряд лет от уплаты податей и заводивших на новом месте хозяйство, рисует судный список из архива Калязина монастыря 1504 г. Монастырский старец Агафон говорил на суде, что крестьяне, жившие в принадлежавших Калязину монастырю в Кашинском уезде «деревнях в старых», из этих «деревенек… лес россекали, и прятали, и косили, и дворы себе на тех местех поставили за монастырь, да и грамоты… льготные на те починки взяли у игумена и у братьи за монастырь…»
501
АСЭИ, т. I, стр. 71, № 85; стр. 418–419, № 540.
На суде была оглашена жалованная грамота Калязину монастырю тверского князя Михаила Борисовича от 1483 г. с предоставлением монастырскому слободчику Кузьме Собине права «копити слободу» в лесу «на стари и на пустошах» (т. е. на участках, как впервые расчищаемых из-под леса, так и бывших уже ранее под пашней и вновь запустевших). Кузьма Собина должен был созывать в слободу крестьян из владений, расположенных в других княжениях или принадлежавших боярам Тверского княжества; ему запрещалось лишь перезывать в слободу крестьян из черных деревень, подведомственных тверскому князю. Вновь поселившиеся в слободе крестьяне получали податную льготу на 20 лет.
Один из крестьян рассказывал на суде, как производилось хозяйственное освоение новых территорий: «сам ся есми…остал на старой деревне», а сына «есми… отпустил на починок жыти…». Следовательно, крестьянская семья отделяет взрослого сына, который основывает новое поселение, становящееся исходным пунктом дальнейшего распространения земледельческой культуры [502] .
Упоминание в грамотах XIV–XV вв. большого числа починков является свидетельством интенсивной деятельности русского крестьянства по обработке целинных земель. Заведение починка — это начало трудового процесса крестьянина, который вырубает вокруг починка лес, вспахивает пашню, косит сено на пространстве, «куда ево рука махнеть» [503] . Когда митрополичьи слуги получают во временное условное держание землю, то они берут на себя обязательство «лес сечь и росселивать» (т. е. основывать крестьянским трудом земледельческие поселения) [504] . Починок — это основа постоянного крестьянского поселения, в будущем он вырастет в деревню и село.
502
ЦГАДА, ф. Калязина монастыря, кн. 1, № 29, л. 39–39 об.
503
Там же, № 6.
504
АФЗХ, ч. 1, стр. 52, № 35; стр. 267, № 310.
Починок — это новоепоселение в противоположность « старым» селам и деревням. «А на Ильинском деи починке сели люди ново», — читаем в жалованной грамоте Ивана III митрополиту Геронтию 1474 г. на земли во Владимирском уезде [505] . В Новгородских писцовых книгах встречаются записи, подобные следующим: «Починок на Лютове; двор Исак Машков, пашни у него нет, сел ново», «А безпашонных починков — сели ново…» Попадаются названия деревень, свидетельствующие о их недавнем возникновении: «Новоселье», «Новосилье» и др. [506]
505
АФЗХ, ч. 1, стр. 178, № 212.
506
НПК, т. II, стр. 716, 740–741; т. IV, стр. 18, 67.