Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
Шрифт:
Условные земельные «пожалования» московских великих князей боярам и детям боярским как средство политически через них укрепиться в присоединяемых областях и княжествах получают особенное распространение во второй половине XV в. после крупной феодальной войны второй четверти столетия.
В духовной грамоте московского великого князя Василия II 1461–1462 гг. упомянуты «дети боярьские» и «слуги» его жены великой княгини Марии Ярославны, которым и он и его жена передали свои села. В указанной духовной грамоте говорится, что этими землями может распоряжаться по своему усмотрению Мария Ярославна: «…ив тех в своих людех во всих волна моя княгини, и в тех селах, а дети мои в то не въступаются». В той же грамоте содержатся указания на села боярина Федора Васильевича Басенка (оказавшего услуги московскому великому князю во время феодальной войны), полученные им в Коломенском уезде от матери Василия II — великой княгини Софии Витовтовны. Поскольку последняя в своем завещании написала, что в этих селах «волен» ее сын Василий II, он со своей стороны велел их отдать «опосле Басенкова живота» своей жене великой княгине Марии Ярославне [578] .
578
ДДГ,
В договорной грамоте великого князя Ивана III с волоцким князем Борисом Васильевичем 1473 г. фигурируют села, которые великий князь «подавал» детям боярским [579] . Аналогичные сведения содержатся в договорах Ивана III с тем же Борисом волоцким и с князем Андреем Васильевичем углицким 1481 и I486 гг. [580] В духовной Ивана III 1504 г. имеется следующий пункт: «А которые села и деревни в Новегороде в Нижнем за моими князми, и за бояры, и за детми за боярскими, за кем ни буди, и то все сыну же моему Василью» [581] .
579
ДДГ, стр. 226, № 69.
580
Там же, стр. 255, № 72; стр. 269, № 73; стр. 317, № 81; стр. 324, № 82.
581
Там же, стр. 356, № 89.
Все приведенные данные, правда, очень глухи. На основе их сопоставления все же можно сделать три вывода. 1) Во второй половине XV в., в период наиболее интенсивного процесса складывания Русского централизованного государства, великокняжеские «пожалования» земель в условное держание боярам и детям боярским приобретают более широкий характер, чем раньше. 2) Эти «пожалования» рассчитаны на укрепление социально-экономической базы московской великокняжеской власти в тех когда-то раздробленных феодальных центрах, на основе которых формируется единое государство. 3) Эти «пожалования» в значительной мере преследуют цель хозяйственного освоения земельной площади, подъема пустующих земель, т. е. объективно они должны были содействовать росту производительных сил в сельском хозяйстве на основе укрепления крепостничества.
Условные земельные держания были распространены и в удельных княжествах. Согласно духовной грамоте серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича около 1401–1402 гг., землевладение его «слуг под дворским» было обусловлено исполнением ими службы князю. Если они прекращали службу, то лишались и переданной им князем земли: «А кто тех выйдет из уделов детей моих и княгини моей, ин земли лишен, а земли их сыну моему, чей будет удел» [582] .
Ряд данных сохранился о землях, которыми условно владели слуги волоцких и рузских удельных князей. В 1479 г. володкий князь Борис Васильевич «пожаловал» игумена Волоколамского монастыря Иосифа деревнями Ярцевской и Руготинской «под Захаром под подьячим, и с хлебом, и з животом, и со всем с тем, как было за Захаром» [583] . Следовательно, до перехода в монастырь княжеские деревни находились во владении (очевидно, условном) княжеского подьячего. В 1500 г. по жалованной грамоте князя Федора Борисовича волоцкого в Иосифов-Волоколамский монастырь поступили деревня Медведкова и половина слободки Тимофеевской в Кличанском уезде, «что ныне за Ивашком за поповичем» [584] . В духовной грамоте рузского князя Ивана Борисовича 1503 г. имеется распоряжение об отдаче в Покровский монастырь трех деревень, «что были за Тимохою за Внуковым…» [585] Иван попович, Тимофей Внуков, как видно, были временными держателями княжеских деревень.
582
Там же, стр. 48, № 17.
583
АФЗХ, ч. 2, стр. 11, № 4.
584
Там же, стр. 28, № 25.
585
ДДГ, стр. 353, № 88.
В 1504 г. была составлена «отпись» о передаче в Иосифов-Волоколамский монастырь, согласно завещанию князя Ивана Борисовича, села Спасского в Рузском уезде с 38 деревнями, «опричь тех деревень, которые за помесщики за Митею за сокольником, да за Слепцом за Отяковым, да за Ивашком за Конановым» [586] .
Приказчик князя Ивана Пронского Андрей Мартынов рассказывал в 1505 г. на суде: «…пожаловал меня государь мой князь Иван… деревнею Ватмановскою кулигою, а уже тому три годы» [587] .
586
АФЗХ, ч. 2, стр. 36, № 33.
587
ГКЭ, № 14750.
Масштабы раздачи в условное держание земель удельными князьями были, конечно, более узкие, чем масштабы мероприятий, осуществляемых в этом отношении великими князьями московскими. Целью земельной раздачи являлось обеспечение своих военных слуг и дворцово-вотчинного аппарата в пределах своих уделов. Развитие в удельных княжествах условного землевладения содействовало росту вширь и вглубь феодальных отношений, но база этого развития в пределах уделов была незначительной, а предпосылок поддержания их политической независимости
Условные земельные держания были распространены и в системе митрополичьего землевладения. Передача митрополитами своих земель в держание собственным боярам или детям боярским была, очевидно, обусловлена несением ими военной или дворцовой службы. Особенно многочисленны данные о земельных держаниях фамилии митрополичьих бояр Фоминых. В 1461–1464 гг. грамота митрополита Феодосия зафиксировала переход в условное владение к Фоме Даниловичу Фомину пустоши Посеченки и лужков Ямника и Великого на реке Печкуре в Переяславском уезде. В 1493 г. митрополичий боярин Семен Васильевич Фомин получил там же «на пашню» деревню Монастырево и две пустоши (Плетнево и Перхурово). В 1498 г. были «пожалованы» в «поместье» землями на Унораже, в Костромском уезде, «и с всем с тем, что к тем деревням и селищем потягло изстарины, да и… митропольским оброком» дети боярские Некрас и Дрозд Васильевичи Фомины. Судя по писцовым книгам Петра и Константина Григорьевичей Заболотских 1497–1498 гг., боярин Василий Юрьевич и Константин Федорович Фомины были помещиками Опольского стана, Владимирского уезда (сел Бухалова и Нового под Березами), а Никита Данилович Фомин — Золотова стана Юрьевского уезда (села Добрячева). По сведениям тех же писцовых книг, поместьями на митрополичьих землях владели Иван и Мизин Соломенны, Семен Косагов и др.
Но в пределах владений митрополичьей кафедры во второй половине XV в. получали земельные участки в пожизненное, наследственное, или бессрочное держание и великокняжеские бояре и слуги. Так, около 1460 г. митрополит Иона передал князю Дмитрию Ивановичу Ряполовскому «по прошенью его и по челобитью» село Кусуново во Владимирском уезде в пожизненное пользование («до его живота»). В 1473–1479 гг. грамотой митрополита Симона была закреплена в бессрочное владение за Василием Федоровичем Образцом Симским земля села Селятина на реке Раменке в Московском уезде. В 1486 г. окольничий Иван Васильевич Ощера Сорокоумов «емлет», по «докладу» митрополиту Геронтию, у игумена Новинского монастыря Геронтия с братьею село Кудрино (бывшее раньше в держании у боярина Ивана Федоровича Товаркова) «до своего живота». В 1495–1511 гг. митрополит Симон «пожаловал» ясельничего Федора Михайловича Викентьева, также «до… живота», сельцом Турабьевым на реке Клязьме [588] . Все упомянутые выше лица — это близкие к московским великим князьям второй половины XV в. (Василию II и Ивану III) представители господствующего класса феодалов [589] , и весьма вероятно, что «пожалование» их митрополичьими землями производилось с санкции этих князей.
588
АФЗХ, ч. 1, стр. 113–114, № 121; стр. 113, № 120; стр. 217, № 254; стр. 149–150, № 165–166; стр. 151, № 166; стр. 159, № 174; стр. 48, № 28; стр. 50–51, № 33; стр. 55–56, № 40.
589
С. Б. Веселовский, Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, стр. 246–249.
Имеется и ряд прямых документальных данных о том, что земельные участки кафедры отдавались в держание светским лицам по распоряжению великокняжеской власти. Так, в 1462 г. Б. Ф. Тютчев Слепец получил от митрополита Феодосия жалованную грамоту на землю по великокняжеской инициативе («господина и сына своего для великого князя Ивана Васильевича…»). Аналогичный случай относится к 1464–1473 гг., когда И. Г. Киселев дал «запись» митрополиту Филиппу «доложа князя Ивана Васильевича», причем эта запись была подписана великокняжеским дьяком Василием [590] . О наличии в пределах митрополичьих владений земель, розданных держателям по указанию великих князей, свидетельствует также одна грамота Ивана III 1464–1473 гг. Ивану Шушерину по жалобе митрополита Филиппа. Иван Шушерин «пахал» земли владимирского Царевоконстантиновского монастыря, «сказывая… у себя» «грамоту… жаловальную», которой великий князь «ослободнил» его «те земли пахати, а наем с них давати» монастырю. Не отрицая возможности того, что подобная грамота действительно была выдана, великий князь даже при наличии последней по просьбе митрополита аннулирует ее действие, запрещая И. Шушерину впредь пользоваться монастырскими землями. «И хотя бы у тебя была грамота моя жаловальнаа такова, что тебе те земли пахати, а наем с них давати, и ты б через сю мою грамоту в те земли не вступался ничем, ни пахал бы еси их, ведает свои земли отец нашь митрополит и игумен, кому митрополит прикажет тот свой монастырь ведати» [591] .
590
АФЗХ, ч. 1, стр. 142, № 159; стр. 201, № 228.
591
Там же, стр. 179, № 199.
Итак, можно сделать вывод, что во второй половине XV в. фонд земель митрополичьей кафедры (поддерживавшей великокняжескую власть в ее борьбе за политическое объединение Руси с князьями и боярами отдельных феодальных центров) становится источником обеспечения тех представителей господствующего класса, на которых эта власть опиралась. Но, передавая свои земли великокняжеским боярам и слугам, представлявшим собой социальную опору великокняжеской политики централизации, кафедра преследовала и собственные хозяйственные цели: она желала, во-первых, земельные владения, отдаваемые на время, сохранить в своей собственности, во-вторых, при помощи княжеских бояр и слуг и их крестьян пустующие участки превратить в обрабатываемые. Относясь со вниманием и хозяйственным интересом к практике условных держаний, митрополиты и их приказчики разработали детально их экономические и юридические основы [592] .
592
Об условиях, на которых митрополичья кафедра раздавала земли в условное держание, см. Л. В. Черепнин, Русские феодальные архивы XIV–XV веков, ч. 2, стр. 82–89, 197–200.