Образование Венецианской колониальной империи
Шрифт:
Теперь, когда императорская власть в Италии превратилась в призрак, а положение венецианских купцов на территории империи стало таковым, каким оно до того времени никогда не было, Венеция должна была позаботиться о поддержании наилучших отношений с императором. Это было для нее необходимо еще и потому, что ссора с восточным императором продолжалась, а дела в Сирии принимали такой оборот, что в любой момент могло понадобиться ее вооруженное там вмешательство.
Восьмидесятые годы были благоприятны для проведения такой политики. События в Германии, потом восточные планы Фридриха не дали ему возможности повернуть дела в Италии в выгодном для себя направлении. В 1183 г., после переговоров в Пьяченце, с ломбардскими городами был заключен окончательный мир на условиях отказа от большей части ронкальских претензий императора и предоставления городам широкого самоуправления с сохранением, однако, над ними императорского суверенитета, что, впрочем, при данных условиях могло иметь лишь формальное значение. С другой стороны, общие заботы по организации третьего крестового похода сблизили императора с папой Люцием III, получившим тиару после смерти Александра III в 1181 г. Эти же причины и осторожная политика Фридриха I по отношению к папству способствовали
Женитьба старшего сына Барбароссы Генриха на наследнице Сицилийского королевства в 1186 г. должна была заставить венецианских политиков призадуматься. Вся Италия в руках германского императора — это как раз то, что могло беспокоить Венецию не в меньшей степени, чем и папу, но это пока была опасность более или менее отдаленного будущего. Мы думаем, что усиленные переговоры, которые в это время вели Византия и Венеция, без достаточных оснований приписываются этой отдаленной опасности [1382] , — причем для ускорения переговоров в Константинополе было, как мы видели, немало и других. Скорее, наоборот, как раз возможность такого усиления императора в будущем диктовала венецианским дипломатам заботу о том, чтобы их восточный договор не подавал никакого повода для осложнений на Западе. Эту политику, как мы видели, проводили оба дожа конца XII в. и Орио Малипьери, и Энрико Дандоло.
1382
Aug. Baer, op. cit., p. 61.
Император со своей стороны также был уверен в дружбе венецианцев, но он жестоко заблуждался, когда думал, что Венеция будет способствовать зародившимся у него планам овладения Константинополем. Это заблужение видно из его письма своему сыну Генриху, написанному им в ноябре 1189 г.: «Направь послов в Геную, Венецию, Анкону, Пизу и другие места с просьбой о помощи, — пусть они в марте встретятся вместе с нами (императором) у Константинополя и мы атакуем этот город с суши и с моря». [1383] Не без основания считается, что если император в дальнейшем отказался от этих планов, то это произошло не без влияния того факта, что Венеция заняла по отношению к этим планам весьма сдержанную позицию и направила свой флот не под Константинополь, а в Сирию. [1384]
1383
Письмо приведено у Кречмайра (цит. соч., т. I, стр. 470).
1384
Zimmert. Der deutsch-byzantische Konflikt. (BZ., В. XII, 1903, р. 74).
С приходом к власти Генриха VI, женатого на наследнице Сицилийского королевства, и сейчас же заявившего притязания на это наследство, как только Вильгельм II умер, казалось, над Италией опять нависла угроза императорского абсолютизма. Опасность приняла еще более реальный характер, когда в 1194 г. Танкред, соперник Генриха в южной Италии, умер, и императору удалось возложить на свою голову корону обеих Сицилии. Одновременно Генрих лелеет планы завоевания Восточной империи, принимает на себя обет крестового похода. С внешней стороны все эти планы производили импозантное впечатление, но дальновидные политики св. Марка не могли не видеть, что эти восточные предприятия надолго обессилят императора и сделают его безопасным для италийских республик. Однако, и ссора с императором не оправдывалась пока ничем, и мы видели, как Энрико Дандоло предостерегал своих послов против таких обязательств перед Восточной империей, которые могли бы поссорить Венецию с империей Запада. Венеция стремилась поддерживать с Генрихом дружественные отношения и в 1197 г., незадолго до его смерти, добивается от него подтверждения привилегий в том их объеме, как они были сформулированы его отцом. [1385]
1385
MGH L. Const., v. I, pp. 526–530.
В этом же 1197 г. все эти планы императора рухнули вместе с его смертью. Последующие события погрузили империю вновь в состояние того хаоса, который так был нужен Венеции в ее тылу и на флангах. Теперь, когда Восточная империя опять вступила в полосу дворцовых переворотов, а в Западной наступила пора обострения феодальных неурядиц, в то время, как и на троне Сицилийского королевства были ребенок и женщина, Венеция могла бы поздравить себя, наконец, с полным владычеством в Адриатике, если бы и на левом фланге ее путей на Восток все обстояло благополучно и не было венгерских неудач.
Итак, отчасти средствами дипломатии иногда довольно беззастенчивой, отчасти, где это было необходимо, вооруженной рукой Венеция умело защищала свои западные позиции в течение всего XII в. и не только сохранила их в неприкосновенности, но в известном смысле даже расширила их, — грамота Фридриха I от 1177 г. служит тому доказательством.
Не только по отношению к главным политическим силам Италии, но и по отношению к соседним городам и своим соперникам, Генуе и Пизе, Венеция в XII в. держалась в общем оборонительной позиции. Такая политика диктовалась ей все тем же стремлением иметь развязанными руки на Востоке. Мелкие столкновения и дрязги, однако, все же были неизбежны и здесь, и в соперничестве с Пизой эти столкновения принимали иногда серьезный характер.
Не говоря уже о тех столкновениях, которые в шестидесятых годах XII столетия были вызваны борьбой против Фридриха Барбароссы, или в семидесятых — императора Мануила, Венеция на протяжении этого века воевала с Равенной, Тревизо, Вероной, Падуей.
Нам не во всех случаях в достаточной степени ясны мотивы этих столкновений; но нельзя
1386
Just. Chr., p. 91. Danduli Chr., col. 316.
1387
Kretschmayr, op. cit., B. I, p. 238.
Венеция в течение XII в. дважды вступала в борьбу с Вероной в начале и в конце столетия [1388] ; в начале этого столетия она боролась с Тревизо [1389] ; дважды сталкивалась с Равенной, причем противники стремились нанести друг другу максимальный вред на суше и на море [1390] ; несколько раз враждовала с Падуей. [1391] Мы уже говорили в своем месте о распрях с Феррарой, с городами Веронской марки, Анконой. Венеция во всех этих столкновениях сравнительно легко справлялась со своими противниками; исключение, как мы видели, составляет одна лишь Анкона. Причина заключалась в том, что Венеция далеко превосходила своих противников на «терра ферма» не только экономически, но и большей степенью организованности, — мы не видим ни разу, чтобы города, расположенные по нижнему течению рек, впадающих в Адриатическое море, выступили против Венеции совместно и обнаружили необходимое в борьбе упорство.
1388
Annales ven. breves, p. 70.
1389
Ibid., p. 70.
1390
Venetie Ravenratenses plurima mala terra marique intulere. (Otto Freisingen, Chr. MGH SS, v. VII, p. 29).
1391
Danduli Chr., col. 274, 279, 280. Longo tempore cum Paduani dissensionem habuerunt amnemque, qui civitatem eorum praeterfluit, ab alveo derivaverunt… (Otto Freis., p. 27).
Иначе складывались взаимоотношения с Пизанской республикой. Борьба с нею Венеции растянулась, конечно, со значительными перерывами на все столетие. Противоречия, разделявшие эти две италийские республики, были глубже, силы были более соизмеримы, упорство и настойчивость почти одинаковы. Основные экономические противоречия между обеими торговыми республиками в XII в. сводились к соперничеству на восточных рынках, и прежде всего, как мы уже видели, в Константинополе; однако со второй половины столетия возник новый источник раздоров, — Пиза стремилась закрепиться в Адриатике, заключить ряд торговых соглашений с городами по его западному и восточному побережьям. Венеция рассматривала попытки такого рода, как нападение на нее в ее собственном доме и, конечно, приложила все усилия к ликвидации таких планов. Не подлежит сомнению, что борьба с нею Венеции оказалась бы не менее тяжелой и опасной, чем в следующем столетии была борьба с Генуей, если бы Пиза не находилась в состоянии почти не прекращавшейся войны с Лигурийской республикой, которая подтачивала, а нередко и полностью парализовала ее силы. Неудивительно, что Венеция неизменно выходила победительницей из своих столкновений со своим упорным торговым конкурентом.
Первое столкновение с пизанцами у Венеции, как мы знаем, произошло как раз на грани XI и XII столетий. Венецианцы вышли из этой схватки победителями, и с того времени враждебные отношения между обоими городами стали хроническими, причем скрытая вражда не раз превращалась в открытую вооруженную борьбу. Мир, которым заканчивались такие столкновения, оказывался обычно не миром, а только более или менее длительным перемирием.
Особенно Венецию раздражало стремление пизанцев проникнуть в Адриатическое море. Когда в сороковых годах Пиза через Анкону и Дубровник попыталась наладить постоянную торговую связь с Балканским полуостровом, то это резко обострило взаимоотношения между обеими республиками, и все усилия папы Люция II в 1144 г. примирить их между собою не увенчались успехом. [1392] Раздоры между ними продолжались и позднее, и только в 1156 г. последовало прекращение «затянувшейся вражды». [1393]
1392
Danduli Chr., col. 281.
1393
Pisani…, qui per multos annos cum Veneticis habebant inimicitiam, ad pacem venerunt. (Hist. duc., p. 76). Danduli Chr., col. 287.