Обреченная

Макдевит Джек

У Хатч запищал коммуникатор. Прозвучал голос Кэньона:

–  Хатч, я чуть попозже загляну к вам. Но, думаю, вам будет интересно, что по возвращении домой вы окажитесь героями. Разумеется, мы не узнаем о реакции еще пару дней. Последнее, что известно: весь мир слушал, как поток прорывался на равнину и наступил полный тарарам. Там пока считают, что у вас нет ни малейшего шанса. И ожидают, когда наступит конец. Ребята, вы вернетесь знаменитостями, это точно!

–  Приятно слышать, - проворчал Найтингейл.

–

 Что бы там ни было, наш рейтинг пробил потолок!

–  Звучит так, будто вы хвалите самого себя, Август, - усмехнулась Хатч.

–  Ну… В любом случае, вряд ли это повредит моей карьере.
– Его глаза буквально загорелись.
– «А мы здесь способны только ждать, когда они доберутся до посадочного модуля»!

–  Да, - проговорил Найтингейл.
– Безусловно, это было занятно!

Кэньон продолжал:

–  А кстати, знаете - вы, ребята, дома уже заработали прозвище.

–  Не уверена, что мне бы хотелось его услышать, - заметила Хатч.

–  Малейванская Четверка.

–  Боже, - вздохнул Найтингейл.
– Кто такое придумал? Превосходно, Август. Я бы сказал - грандиозно. Мои комплименты изобретателю этой пошлости.

Когда Кэньон отключился, Хатч очень серьезно посмотрела на Найтингейла.

–  Вам было ужасно трудно с ним. А вообще-то он неплохой парень.

–  Да уж! А вы чувствовали бы себя счастливее, если бы мы сверзились с той чудовищной штуковины.

–  К чему такой скепсис?

–  Это сделало бы сюжет еще интереснее.

В комнату вошел Мак с цветами из оранжереи «Звезды». Он одарил Хатч сияющей улыбкой и протянул ей букет.

–  Вы выглядите вполне способной отправиться на ланч, - заявил он.

Мак поцеловал ее. Хатч взяла цветы. Это были желтые розы.

–  Какая роскошь!
– воскликнула она.
– Спасибо, Мак.

–  Для Золотой Девушки.
– Он пристально посмотрел на нее.
– Ну-с, какие прогнозы? Я имею в виду врачей.

–  Завтра мне разрешат подняться.
– Она снова обратила внимание на Найтингейла.
– Вам надо расслабиться. Позвольте им делать свое дело и не будьте таким взбудораженным.

–  А мне нравится быть взбудораженным.

Атмосфера Малейвы-3 почти повсюду выглядела как темные клубящиеся облака. То и дело небо прочерчивали гигантские молнии. Они вспыхивали снова и снова. Чернильно-черная атмосфера, казалось, вытянулась, била фонтанами в небо, бурлящий дымный хвост потянулся навстречу бледному диску газового гиганта.

–  Вот он и явился, - произнес Мак.

Найтингейл кивнул.

–  Все, что оставалось хоть где-нибудь на Обреченной, теперь стерто с ее поверхности и отправилось бог знает куда.

Его голос был совершенно спокоен. Возбуждение прошло.

Мак пошевелился в кресле.

–  Не дело разводить сантименты из-за кусочка земли.

Найтингейл посмотрел наверх.

–

 Я думаю об огнях.

–  Огнях?
– приподняла бровь Хатч.

–  Мне кажется, мы не рассказывали вам об этом. Вообще, надо бы забыть все эти сумбурные странствия. И все же… В бухте Дурных Вестей мы видели в воде нечто. Оно нам сигналило.

–  Корабль?

–  Не знаю, что это было.

От Обреченной валил пар. Огонь и молнии плясали над мрачными тучами.

Келли вернулась к ним с пончиками и кофе.

***

Макаллистер посидел с ними еще полчаса. В палату, чтобы проведать страдалицу, вошли Марсель, Николсон и Бикман. Хатч заметила, что все трое выглядят усталыми, счастливыми, и им явно полегчало. Все пожали друг другу руки.

–  Рад, что ты наконец-то вернулась, - проговорил Марсель.
– Мы все рады! Особенно если учесть, что некоторое время успех операции вызывал некоторые сомнения.

–  Да неужели?
– осведомился Мак.
– А я-то думал, что постоянно все было под контролем.

Николсон улыбнулся.

–  Завтра мы собираемся устроить небольшой праздник в вашу честь, - объявил он.

Хатч уловила пикантность этого сообщения: ведь ужин с двумя капитанами - это уже Событие, и поэтому следует почувствовать себя польщенными подобным приглашением. Однако Николсон старался сделать как можно лучше. И, черт возьми, маленькую промашку следовало простить.

–  Буду рад поучаствовать, - откликнулся Мак.

–  Я тоже, - сказала Хатч с теплой улыбкой.

Марсель представил Бикмана как руководителя спасательной операции.

–  Это он спас твою жизнь, - прибавил он.

Хатч не вполне поняла, как это истолковывать.

–  Ты имеешь в виду - все наши жизни?

–  Именно твою. Гюнтер придумал маневр с нулевым g.

Вызвали Тома Сколари, и у изножия ее постели сформировалось его изображение. Он был в темных широких брюках и белой рубашке, расстегнутой до пупка. Похоже, писал кому-то сообщение.

–  Очень рад, что справились со всем этим на «отлично»!
– бодро произнес он.
– Мы так волновались!

–  Где ты сейчас, Том?

–  На «Цвике».

–  Прекрасно. Ты уже давал интервью?

–  Не думаю, что здесь найдется кто-нибудь, кто не воспользовался возможностью побеседовать со «Всеобщими новостями». Послушай… - Его глаза нашли ее, а Мака он словно бы не заметил.
– Твои ребята устроили классное шоу!

–  Благодарю. Нам здорово все помогали. Не говоря о тебе, Том. Я так понимаю, что теперь ты стал неплохим сварщиком.

–  Уже никогда не останусь без работы.

–  Когда в следующий раз ты попросишь чего-то не делать, я постараюсь воспринять это более серьезно, - добавила она.