Обреченное королевство
Шрифт:
— Если поражение приносит знание. — Его Величество улыбнулся. — Опять используешь мои слова против меня, Карм?
У Далинара сдавило дыхание. Он сам. Нохадон. Великий король. Он существует. Или существовал. Но он так молод, намного моложе, чем представлял себе Далинар; простая, по-настоящему королевская осанка… да, никаких сомнений.
— Я подумываю, не отказаться ли от трона, — тихо сказал Нохадон.
— Нет! — Далинар шагнул к нему. — Ты не должен.
— Я не могу вести их за собой, — сказал Нохадон. —
— Нохадон.
Человек, нахмурившись, повернулся к нему.
— Что?
Далинар на мгновение замолчал. Неужели он ошибся? Нет. Наверно, Нохадон не имя, а титул. Церковь — перед тем, как ее распустили, — дала имена многим знаменитым людям. Скорее всего, и Баджерден не настоящее имя. А настоящее затерялось во времени.
— Ничего, — сказал Далинар. — Ты не можешь отречься. Людям нужны вожди.
— У них они есть, — презрительно сказал Нохадон. — Все эти князья, короли, Преобразователи и Волноплеты. Всегда были, есть и будут мужчины и женщины, которые рвутся вести людей за собой.
— Верно, — возразил Далинар, — но среди них мало тех, кто умеет это делать.
Нохадон перегнулся через перила и с выражением глубокой боли и беспокойства поглядел на мертвых. Было очень странно видеть такое выражение на лице столь юного человека. Далинар и представить себе не мог такую муку и неуверенность, терзавшие его.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — тихо сказал Далинар. — Неуверенность, стыд, замешательство.
— Ты слишком хорошо умеешь читать меня, старый друг.
— Я знаю твои чувства, потому что сам пережил их. Я… я никогда не думал, что ты можешь испытывать их.
— Тогда я исправлюсь. Возможно, ты не слишком хорошо знаешь меня.
Далинар промолчал.
— Ну, и что я должен делать? — спросил Нохадон.
— Ты спрашиваешь меня?
— Ты мой советник, не так ли? Да, я бы хотел получить совет.
— Я… ты не должен отказываться от трона.
— И что я должен сделать? — Нохадон повернулся и пошел вдоль перил длинного балкона, который, похоже, бежал вокруг всего здания. Далинар присоединился к нему, проходя мимо мест, где камень был разорван и перила сломаны.
— Мой старый друг, я больше не верю в людей, — сказал Нохадон. — Поставь двух людей вместе, и они обязательно найдут, о чем поспорить. Собери их в группы, и одна группа обязательно найдет причины, чтобы притеснять или напасть на другую. А теперь еще это. Как я могу защитить их? Что я могу сделать, чтобы такое не повторилось?
— Продиктуй книгу, — горячо сказал Далинар. — Великую книгу, которая даст людям надежду, объяснит твою философию и скажет, как нужно жить!
— Книгу? Я? Написать книгу?
— Почему нет?
— Фантастически глупаямысль.
Челюсть
— Мир, который мы знали, разрушен почти полностью, — сказал Нохадон. — От каждой семьи осталось не больше половины. Наши лучшие люди погибли, еды осталось месяца на два-три, не больше. И я должен потратить время на книгу? И кто ее запишет? Всех моих ученых убили, когда Йелинар ворвался в архивы. Насколько я знаю, ты последний грамотный человек, оставшийся в живых.
Грамотный?
Странное время.
— Я могу записать.
— Одной рукой? Неужели ты научился писать левой, а?
Далинар поглядел вниз. У него были обе руки, хотя, вероятно, Нохадон видел его одноруким.
— Нет, нам нужно заново построить мир, — сказал Нохадон. — Я должен найти способ убедить королей — тех, кто остался в живых, — не искать преимущество друг перед другом. — Нохадон опять постучал по балкону. — Да, я решился. Или отрекаться, или делать то, что необходимо. Писать? Не то время. Время действий. И, к сожалению, время меча.
Меч? подумал Далинар. Неужели я слышу этоо т тебя, Нохадон?
Этого не должно произойти. Этот человек станет величайшим философом; он научит народы жить в мире и уважать других. Он поведет их по пути чести.
Нохадон повернулся к Далинару.
— Я прошу прощения, Карм. Я не должен был отвергать твое мнение сразу же после того, как спросил его. Я едва держусь, и мне казалось, что все мы такие. Иногда мне кажется, что быть человеком означает хотеть того, чего он не может иметь. Для некоторых это власть. Для меня — мир.
Нохадон повернулся и пошел обратно по балкону. Он шел медленно, но по его позе было ясно, что он хочет побыть один. Далинар дал ему уйти.
— Он должен стать одним из самых влиятельных писателей Рошара за все времена, — сказал Далинар.
Молчание, прерываемое только криками людей, работавших внизу и собиравших трупы.
— Я знаю, ты здесь, — сказал Далинар.
Молчание.
— Что он решит? — спросил Далинар. — Объединит ли он их, как хотел?
Голос, который так часто говорил в его видениях, на этот раз не пришел. Далинар не получил ответ на вопрос. Он вздохнул, повернулся и посмотрел на поля мертвых.
— По крайней мере в одном ты прав, Нохадон. Быть человеком означает хотеть того, чего мы не можем иметь.
Ландшафт темнел, солнце садилось. Темнота обхватила его, и он закрыл глаза. А когда открыл, вновь очутился в собственных комнатах, стоя, с руками на спинке стула. Он повернулся к Адолину и Ринарину, которые беспокойно стояли рядом, готовые схватить его, если он начнет буйствовать.