Обреченные стать победителями
Шрифт:
– Эден… – Он глубоко вздохнул, видимо, стараясь задушить потоком воздуха ругательства. – Просто надену рубашку.
– Это будет к месту, – согласилась я.
– И зажгу ручку на двери, – буркнул он.
– Тогда все решат, что у нас групповые чтения или групповые пляски…
– Я понял, – перебил он. – Ты считаешь, все захотят заглянуть на огонек.
– Вообще, надеюсь, что обойдется без огонька, – призналась я и проскочила наконец в комнату. Дверь была надежно заперта на ключ, из шкафа выужена рубашка и голые телеса Форстада прикрыты.
В конце концов согласившись, что прочесть заклятье и так, и этак нам никто не запрещает, мы разложили методичку на столе. Я прикоснулась руками к раскрытыми страницам, сосредоточилась и начала мысленно произносить слова, ощущая, как силой магии ладони прилипают к бумаге.
– Испарись! – громко, вслух, как того требовали правила, произнесла я последнее слово. Притяжение исчезло.
– Ну, давай, Эден, – тихо проговорил Илай, не сводивший напряженного взгляда с методички.
Я послушно приподняла один палец и от страницы, заставляя всех вздрогнуть, со злобным шипением просочилась тонкая струйка черного дыма. В прошлый раз колдовство не сопровождалось никакими звуковыми эффектами…
– А я говорил, что там не «испарись», а «исчезни»! – победоносно изрек Ботаник. – Нашлись великие гении высшей магии!
Неведомой силой мои руки отталкивались от методички. Дым стремился вытечь наружу и заполонить комнату.
– Эй, парни! – позвала я, но они не слышали и продолжали переругиваться.
– Друзья! – рявкнул Бади поставленным командным голосом.
– Что?! – рыкнули спорщики в два голоса, обернувшись к здоровяку, и тот кивнул на меня, мол, дама просит слова.
– Окно откройте, – тихо попросила я, – иначе случится страшное.
Окно открыть не успели, а страшное все равно случилось. Неведомая сила отпихнула меня от страха. Бессмысленно всплеснув руками, я чуть было не навернулась, но Илай подхватил меня под локоть и не позволил встретиться с жестким полом. А в потолок, с силой пара, рвущегося из носика кипящего чайника, вылетел столб черного дыма, стремительно заполнявшего комнату.
В наших стройных рядах случилась короткая паника. Все одновременно бросились к единственному окну. Тильда наступила на задернутую портьеру, та сорвалась с петель, повисла неровным полотнищем. Бади с корнем выдрал шпингалет и с такой силой толкнул оконные створки, что задрожали стекла.
– Несу! – выкрикнула я, вытягивая перед собой книженцию, и высунулась из окна. В звездное небо, как из демонического портала, потекли черные густые клубы. К счастью, окна выходили не на внутренний двор, а на живописные окрестности и появление смотрителя общежития нам не грозило. Если, конечно, он не имел привычки в потемках прогуливаться по полю за замковой
Дым излился. В сизой от завесы комнате повисло странное молчание.
– Мажор, извини, что содрала занавеску, – шмыгнула носом Тильда.
– Ничего… – Он задрал голову, проверяя покосившийся карниз. – Эден повесит.
– Почему я?
– Ты идейный вдохновитель, – указал он пальцем. – Бери ответственность!
Спорить было глупо, я пробормотала под нос, за какой именно гранью видела чужие портьеры, но громко высказать недовольство посчитала за хамство.
– Второй заход? – предложил Ботаник, потирая в предвкушении руки.
От раскрытого окна решили далеко не отходить, разложились на подоконнике. С самым серьезным видом Флемм возложил ладони на методичку, прикрыл дрожащие веки и замер. Кудри стояли дыбом то ли от волнения, то ли от вящего страха. Тихим голосом, на одной заунывной ноте он начал читать заклятье.
– Исчезни! – резко произнес он и убрал ладони.
И ничего не случилось!
– Вот видите, – самодовольно ухмыльнулся Ботаник. – А я что говорил! Историки прекрасно разбираются в старомагическом.
Я бросила взгляд на методичку. Сероватую страницу с нечитабельными символами ласкал маленький язычок синего пламени.
– Горит, – произнесла я, не веря собственный глазам.
В следующую секунду бумага вспыхнула и на подоконнике образовался настоящий костер!
– Горим! – взвизгнул Ботаник.
– Выбрасывай в окно! – гаркнул Илай.
– А если к кому-нибудь залетит? – не позволила я.
Пожар потушил Бади. Не выказывая ни капли тревоги, он вылил из бутылки ядрено-желтую облепиховую настойку. Пламя с шипением потухло. На каменном подоконнике осталась жалкая кучка мокрого пепла, а на светлых оконных откосах вытянулись черные языки копоти. Теперь воздух в комнате был не только сизым, но и дурно пах кострищем.
– А я говорила, что пригодится настойка, – протянула Матильда, которая со страха прямо в туфлях заскочила на кровать и теперь трепетно обнимала чужую подушку. – Правда думала, что мы ею будем зеньки заливать, а не мою методичку за семь соримов.
– Вечер полон неожиданностей, – протянула я.
Откровенно сказать, мы все чувствовали себя по-дурацки. Развести огонь умели, а потушить по-человечески, то есть магически, еще не научились. Скорее бы уже началась стихийная магия. Тогда хоть пожары тушить, хоть потопы останавливать, хоть методички Хилдиса расколдовывать, если он надумает еще одну написать.
Впрочем, с пожарами и потопами я погорячилась… Через пару лет постоянных тренировок, может быть, получится потушить какой-нибудь костерок или перекрыть воду в кране. Стихийная магия зрелищная, красивая и очень капризная!
– Бади, приятель, – суровым голосом вымолвил Флемм. – Кажется, пришло время запасного варианта.
Качок тяжело вздохнул, явно не желая отдавать на казнь сокровище, стоящее, как приличные сапоги, но все-таки методичку протянул. Ботаник попытался забрать, но противник крепко держал, видимо, мысленно прощаясь навсегда с «превосходно» по мироустройству.